"Понимаю, что мы все - страна волонтеров. Ссоримся из-за этого и кайфуем одновременно", - режиссер Стас Жирков

В июне киевский Театр на левом берегу Днепра устраивает большой тур спектакля "Плохие дороги". Его покажут в Вильнюсе, Клайпеде, Риге, Праге, Берлине, Мюнхене и, вероятно, еще в нескольких городах Западной Европы. Гастроли проводятся в рамках программы общественного союза Artistic Task Force. "Левый берег" создал его с театром "Золотые Ворота". Занимаются организацией представлений украинцев за границей и помогают украинским деятелям культуры получить работу в Европе.

О том, как в войну работает украинский театр, как Украину представляют за рубежом и почему на крупнейших фестивалях мира до сих пор аплодируют российским деятелям - Gazeta.ua поговорила с директором-художественным руководителем Театра на левом берегу Стасом Жирковым.

Стараемся продлить жизнь нашему театру - как Театру на левом берегу, так и вообще украинскому. Когда началась эскалация, новая фаза российско-украинской войны, начали думать о том, как нам действовать. У меня внутри было ясное осознание того, что мы оказались в 1937-м. Показалось, что сейчас просто возьмут и снова расстреляют, уничтожат новых Курбасов, Кулешей, Семенков, Плужников. Уничтожат нашу идентичность, нашу культуру - то, кем мы являемся. Думаю, что наша история пошла бы совсем в другом направлении, будь все эти люди живы. Были бы совсем другая культура и совсем другой театр, к которому я имею отношение.

Понял, что после первого периода волонтерской работы с театром будем открывать Artistic Task Force. Организацию, которая могла бы помогать продвигать украинский нарратив в Европе, помогать людям нашей профессии, которые оказались в Европе и нуждаются в работе. Не могу назвать нашу организацию огромной - фактически это команда "Левого берега" и часть команды "Золотых Ворот".

Делаем важные дела для людей театра. Нам приходит запрос, что человек находится в Европе и нуждается в работе, например, художник по свету. Пытаемся найти эту работу. Уже есть несколько интересных кейсов. Хочу поблагодарить литовских театральных деятелей. Литовский и немецкий театры откликнулись на наши запросы больше всего. С этими странами у нас будет несколько копродукций.

В рамках организации и в рамках нашего театра поняли, что должны вывозить спектакли, делать туры. Во-первых, будем рассказывать о нашей войне. Во-вторых, собирать средства для работников нашего театра, для нуждающихся. На самом деле мы как государственный театр сейчас получаем всего 20 процентов нашего бюджета. У нас есть люди, которые вообще остались без зарплаты или получают 600 гривен в месяц. Не считаю, что сейчас есть более важные работники театра и менее важные. Должны помогать всем, кто сейчас нуждается, и начинать нужно с ближайшего окружения, а дальше расширяться.

 

В июне в Европе состоится такой себе месяц украинского театра. Охватим более 10 городов в разных странах, покажем разные представления. Театр "Золотые Ворота" вывозит спектакль "Каліки" - будет показан в трех литовского городах. Малый театр из Киева покажет свой спектакль в Штутгарте. "Левый берег" и "Золотые Ворота" всегда пытались интегрироваться в Европу и, собственно, мы были интегрированы - делали копродукции, совместные проекты, гастроли, фестивали и так далее. Сейчас мне досадно, что нас в Украине так мало. Людей, по-настоящему понимающих важность такого месседжа, сотрудничества.

Важность понимания себя не только в рамках Киева, области, Украины - а в рамках мира. Мне кажется, что это один из постколониальных синдромов, который есть в украинской культуре и государстве в целом. Сейчас пора больше говорить об украинской культуре на всех возможных площадках. Теперь это наша основная задача.

Усилили свою позицию - Театр на Левом берегу стал частью ETC - European Theatre Convention. На конференции в Праге члены Европейской театральной ассоциации проголосовали за наше вступление - нас поддержало абсолютное большинство. Теперь для украинского театра могут быть открыты более широкие возможности. Это как сравнить, что Украине дали бы членство в ЕС - много разномерных плюсов, за которые мы боремся. В частности, своей кровью и землей. Сейчас украинские театры получили примерно то же, но в другом масштабе. Имеем право подаваться на некоторые гранты, право на работу в европейских театрах. Работу скорее проектную, но это дает возможность получить 3-месячную практику в классном театре, получить новые знания - например, звуковым режиссерам, помощникам режиссеров, актерам.

Для того чтобы нашу страну понимали за границей - сами должны определиться, с кем и куда направляемся. Конечно, по своему менталитету, по нашему происхождению, тому, кто мы есть - мы европейцы. Это в нашей стране почти всем понятно. Наша толерантность даже с врагом - это тоже часть европейской культуры на самом деле. Об этом мало кто говорит, но если задуматься, это так. Но у нас много проблем. У меня есть множество претензий к тому, как мы действовали. Даже сейчас, когда идет эскалация нашей войны, когда разбомблены наши города - мы до сих пор не определились с вектором.

У меня есть много вопросов: было ли не понятно с 2013 года - кто враг? Все эти русскоязычные пропагандистские партии, которые были у нас - разве нельзя было запретить их не сейчас, во время полномасштабной войны, а когда война только началась? Разве нельзя было понять, кто такие Медведчук, Кива, Бойко. Но мы стараемся толерантно относиться ко многим вопросам - всех услышать и понять всех. Даже в сфере культуры до сих пор не можем определиться толком, что нам сейчас нужно, определить вектор развития.

Никак не можем проститься с постколониальным прошлым. И в этом огромная проблема, к сожалению. Намеренно говорю постколониальный, потому что, мне кажется, этот термин гораздо больше может повлиять на европейцев. Они не понимают термин постсоветский - думают, что мы по своей воле были в Советском Союзе, действительно жили одной страной. А постколониальный - понимают и во Франции, у которой были колонии, и в Великобритании. Эти страны сейчас проходят постколониальные процессы. До сих пор за это расплачиваются. Мы тоже постколониальная страна - нас захватили, не хотели отпускать и не хотят отпускать до сих пор. И в агониях требуют, чтобы их любили.

Одна из проблем нашего общества в том, что мы недостаточно самокритичны. Эмоционально реагируем на то, что Западная Европа не до конца воспринимает нас европейцами. Разгоняем "зраду", но иногда не можем взглянуть правдиво на себя. Чтобы убеждать Францию, Германию, Австрию, Швейцарию, Италию - нужно было начинать это много лет назад. Показать: мы не дикари, не какая-нибудь Россия. Мы - Украина. Важно говорить о том, кто мы есть, откуда мы вышли, какова наша история и что мы можем показать сейчас. Потому что все в наших руках. Для этого необходима серьезная программа - это трудный, но необходимый процесс.

Происходящее сейчас в нашей культурной сфере - меня не устраивает, поскольку ничего не меняется. И у меня огромный вопрос к этому механизму. Готовы ли мы наконец избавиться от постколониального прошлого в культуре? Будем ли мы так же многое толеровать? Как могло так случиться, что за восемь лет войны большинство государственных театров не сказали ни слова о войне в Украине?

Все процессы, которые происходят внутри страны, не могут не влиять на внешние факторы. Конечно, Польша, Литва, Латвия, Эстония, та же Финляндия - понимают нас лучше. Во-первых, и здесь самое главное - не потому, что они были в Советском Союзе, советско контролируемыми после Второй мировой. Они просто ближе к России и понимают угрозу того, что произойдет, если они нам сейчас не помогут. Те страны, которые дальше - воспринимают нашу войну как "где-то что-то происходит". Российскому режиссеру Кириллу Серебренникову после показа его фильма на фестивале во французских Каннах - аплодируют стоя. И это после того, как на пресс-конференции он сказал, что нужно помогать женам российских военных, потому что они остались без кормильца. А это те же воины, которые насилуют наших детей, а потом умирают на нашей земле.

Германия, Франция очень горячо всегда принимали диссидентов. Это был такой культурный код, культурная память, работающая в этих странах. Серебренников для них - такой же диссидент, как те самые "белые", которые бежали в начале ХХ века, как советские диссиденты. Если сейчас проштудировать прессу, то увидите, что во Франции в восторге от Серебренникова и его картины. Здесь большая проблема в том, что Западная Европа не понимает, что идет геноцид украинского народа - и что тот же Серебренников также принимал в этом участие. К примеру, режиссер ставил "Около ноля" - роман Суркова, который, по сути, является маркетологом этой войны. Но для французов это непонятно. Не понимают, что это не мы пришли на российскую землю, а русские пришли захватывать наше. И нам сейчас нужно убедить эти страны, чтобы они передумали, задумались. Для этого требуется много работы с нашей стороны. И роботы спокойной, не истерической. Мне понравилась инициатива в фейсбуке - взяли пост Серебренникова и просто все перелицевали на реалии Второй мировой. "Давайте помогать женам нацистских солдат, которые насилуют польских детей" - не сложно представить, как бы на это реагировал мир после 1945-го.

Наша война для ряда стран все еще "происходит где-то далеко". Ну да, что-то идет где-то в Украине - в Сирии еще где-то есть конфликт, в Израиле конфликтуют. Но дома круассаны хрустящие, кофе вкусный, солнце светит, море и пальмы шелестят. Не понимают, что уже началась третья мировая. Конечно, есть деятели, которые это очень хорошо понимают - они есть во Франции, Германии, Швейцарии и Австрии. Конечно, больше деятелей это понимают в Польше, странах Балтии. Но в конечном итоге мы оказываемся в одной строчке с российскими "диссидентами", к сожалению. Пока мы проигрываем эту информационно-культурную борьбу, но будем делать все возможное, чтобы победить. Культурное обесценение Достоевского, Чайковского, Рахманинова и Чехова - это путь, по которому мы будем идти десятками лет.

Думаем, что все это решится прямо сейчас - возьмут и отменят Чайковского. Это правильный посыл и он работает - россиян увольняют, им не дают рабочих мест. Но топорная лубочная история о "Ване, танке и щуке" - там все понятно. А вот как быть с теми, кто хитрее, кто умнее. Это уже следующий шаг. Как объяснять миру, что спектакли Гоголь-центра, возглавляемого Кирилом Серебренником, сделали для нашей страны не меньше зла, чем оружие "Буратино" или "Ураган". Для европейцев это непонятно, не могут этого сопоставить. Поэтому таких диссидентов будем видеть еще десятки лет. Не скажу, что у меня нет человеческого отношения к тому же Серебренникову - понимаю, что в его голове каша. Для него наши 1931-1933, 1937, 1941, 1944 годы (режиссер перечисляет даты самых страшных проявлений геноцида против украинского народа - Голодомор, период Расстрелянного возрождения, массовые расстрелы мирного населения в Бабьем Яру - преимущественно евреев и ромов, депортация крымских татар. - Gazeta.ua) - это просто цифры. Советский Союз для него - не захватчик. Для него нет литовцев, которых в три этапа вывезли в Сибирь. Он не понимает, потому что в его книгах по истории этих людей и цифр нет, нет исторической или генетической памяти. Но это его проблемы.

 

Должны выглядеть умнее и лучше врага - а это уже стратегия. Не должны просто истерически кричать Cancel Russian Culture (всемирная акция бойкотирования российской культуры из-за вторжения страны-захватницы России в Украину. - Gazeta.ua). Недавно в культурном сообществе шло обсуждение относительно "неподходящего" поведения украинской делегации в тех же Каннах. Упрекали, что якобы не сорвали выступление российского режиссера. Разве украинская делегация - это группа захвата? Если бы сорвали пресс-конференцию - тогда он выглядел бы элегантным диссидентом, которому не дают сказать слова, а мы были бы дикарями. Потому что когда посла России обливают краской в ​​Польше - это территория нашего понимания. А Франция - это не наша территория, это страна, которую нужно убеждать. Нужен совсем другой тип поведения.

С каждой едущей делегацией надо думать, какие есть риски, как действовать в той или иной ситуации, как отвечать. Сейчас к самому высокому уровню чиновников у меня нет вопросов - им есть чем заниматься. Все вопросы президенту, премьеру, Министерству финансов - нужно задавать в мирное время. А вот все структуры, отправляющие такие делегации, например, Госкино, должны проговаривать стратегию. Потому что на каждом фестивале, мероприятии мы будем сталкиваться с этим. Пропаганда, работавшая и работающая в России - это миллиарды долларов по всему миру. А у нас даже бюджета на это не было фактически. Украинский институт появился пять лет назад, только становится на ноги. Должен был появиться в 1993-1994 году.

Страшно об этом говорить, но 24 февраля для меня многое изменилось - и не изменилось ничего. У нас идет война? Да, она стала ближе. С 2014 мы живем в этом состоянии. Украинские драматурги писали о полномасштабном вторжении, все это предусмотрели. Много сотрудничаю с Павлом Арье - в его текстах, как и в текстах Наталки Ворожбит - все это было. Мы должны интегрироваться в Европу? Ну, а мы интегрируемся в Европу как театр. Говорю сейчас о Театре на левом берегу и театре "Золотые Ворота", к которому я был причастен, где сейчас руководит Ксения Ромашенко. Мой месседж для наших украинских театров сейчас очень прост: должны быть частью Европы, как это определила наша страна и наше руководство. Должны быть там - и точка.

Эта война затронула нашу семью дважды. В дом, где мы живем, попал снаряд. Фактически, сейчас мы остались без квартиры в Киеве. Она разрушена не полностью, но жить там сейчас невозможно. Моя жена родом из Крыма - и с 2014 года она там не была. То есть, Ксения потеряла свой дом дважды.

Все запросы на спектакли за границей сейчас таковы: что у вас есть о войне и что у вас есть еще? Но первый всегда о российско-украинской войне, продолжающейся с 2014 года. Конечно, мы были готовы. У нас есть спектакли "Плохие дороги", "Хлебное перемирие", есть "Класс", в котором затрагиваем эту тему. В "Золотых Воротах" есть "Отелло", еще несколько спектаклей, касающихся войны в Украине. Для нас не было вопросом, что вывозить или как поступить. Мы просто начали работать со своими контактами, которые были заведены до этого, говорить о том, что нам нужна помощь, необходима огласка и консолидация. Нам нужно, чтобы люди в Европе - театральные деятели, поняли, что мы с ними одной крови. Что мы не где-нибудь на обочине искусства. Некоторые театры сейчас думают, что вывозить в Европу-– но у них ничего нет. Потому что все молчали, не хотели говорить о войне - "не ко времени", "зритель этого не поймет".

Сейчас важно говорить о нашей войне, чтобы за границей понимали, что она началась не в 2022 году. Показываем хронологию событий, что война идет с 2014 года - началась с захвата Крыма и Донбасса. Ставим "Плохие дороги", которые являются лучшим украинским спектаклем, получили Шевченковскую премию. Они прекрасны как материал, благодаря Наталье Ворожбит, режиссеру Тамаре Труновой и актерам, которые прекрасно умеют рассказывать о нашей войне. Недавно показывали видеоверсию спектакля в театре в Милане. Увидели как реагируют итальянские зрители на документальный текст. Говорят, что не знали, что в Украине события разворачивались именно так. Ставили вопросы, что сейчас происходит, что с Харьковом, как держится Херсон, что с мариупольским театром - это шокировавшая многих история. Итальянцы комментировали актерскую игру, были поражены тем, что в Украине столь мощный театр. Их приятно удивило, что мы самокритичны в определенных моментах, нет "шароварного патриотизма".

Думаю, что нужно вывозить представления, которые могут показать, дать понять европейцам, что наши внутренние процессы похожи на их. Что если есть какие-то вопросы у них - то те же вопросы есть и у нас. Спектакли, поднимающие современные важные темы толерантности общества, отношение к секс-меньшинствам. Это важный момент, поскольку говорить только о войне мы не можем. Диалог должен быть на разных уровнях - на эмоциональном, историческом.

Должны рассказать, чем был ХХ век для нас. Что означает слово Голодомор. Поскольку Холокост все знают, а Голодомор - не знают. Что такое 1931-1933 годы, что такое 1937 год, 1941 год. Что такое 1944 год, что такое 1946 год. Почему Крым - русскоязычный, Донбасс - русскоязычный. Сейчас это наша задача.

Думаю, это попытка заново познакомиться с Европой. Что такое Украина - все сейчас поняли. Что Украина - это не Россия. И на этом точка. Сейчас пора показать, что такое Украина внутри - по своей идентичности, пище, быту, кто мы по мышлению, по толерантности. Вот наша задача - объяснять, что мы классные, толерантные, талантливые, умные, умеем работать, и что мы уже давно выбрали свой путь и хотим быть европейской страной с европейской семьей - несмотря на все проблемы, которые существуют у нас внутри. Это не дает индульгенцию к этим проблемам - но это уже наши внутренние вопросы, которые должны решать друг с другом - садиться, говорить, думать. У нас много людей, которые могут думать стратегически, тактически, мы доказали это сейчас - волонтерской деятельностью, военным искусством, которое сейчас демонстрируем.

Интересно было бы собрать такой пул - показать в Европе спектакли, которые объединят качество и политическую позицию. Важно вывезти какой-нибудь спектакль херсонского театра, чтобы показать, что Херсон - это украинский город. Вывезти харьковские представления - там прекрасные театры. Смотрю на это не только с культурной точки зрения, но и с политической. Вывезти спектакль из Чернигова - там прекрасный театр режиссера Бакирова. Стоит показать его спектакль, чтобы напомнить, что Чернигов есть - он жив, это город, который выстоял. Совершить такой европейский выезд. Моя идея еще в том, чтобы показать этим оркам, что хер уничтожите нас, хер уничтожите нашу идентичность - мы работали и будем работать.

Если вы думаете, что мы сейчас не будем делать искусство - ошибаетесь - вы не сломаете нас. Думаю, интересно было бы вывезти что-нибудь из Одесского театра Василька, где директором Юлия Пивоварова. Есть представления, которые также показывают нашу идентичность, наши вопросы и наши проблемы. Если брать фольклорную составляющую, которая тоже у нас интересна и важна - это Ивано-Франковский театр, где есть спектакли по рассказам Марии Матиос. Думаю, был бы интересен в таких южных странах, как Италия, Испания, Португалия. Представили бы Украину более понятно и мощно. Я говорю о драматических театрах - у нас, конечно, есть еще музыкальные театры, в которых есть свои месседжи.

Самый большой страх, что в украинском театре ничего не изменится. Думаю, что это страх, который сейчас есть у всех. Мы прошли 2004 год, где были также огромные надежды на перемены. Прошли 2013-2014 годы, в которые был подъем и желание все усовершенствовать. За эти годы перемены, конечно, произошли - я тоже их порождение. До 2014 года невозможно было представить, чтобы человек в 27 лет возглавил государственный театр, но со мной так произошло. Изменения есть, но хочется, чтобы они были мощнее. Хочется другого отношения к культуре - потому что она у нас всегда по остаточному принципу. Хочется, чтобы поняли, что культура - ​​это важный политический инструмент не внутри страны, а снаружи. Чтобы государство формировало культурный запрос стратегически, а все это не ложилось на плечи людей.

Понимаю, что мы все - страна волонтеров. Ругаемся из-за этого и кайфуем одновременно. Ругаемся между собой, ругаем государство, но в то же время кайфуем от того, что жесть, за день собрали на новую машину, нашли 20 броников. Понимаю, что это такой наш путь, мы сейчас его прокладываем - помогаем государству, помогаем людям. И то же самое происходит в культурной области. Но я хочу, чтобы в мирное время - когда будет наша победа - все поняли, что культура - ​​это не съесть бутерброд в буфете и посмотреть потом что-нибудь смешное.

То есть это тоже культура. Но должна быть внешняя стратегия. И это в будущем вопрос к президенту, премьеру, Министерству финансов. Чтобы каждый день в каком-то европейском городе что-то происходило от Украины, а лучше, чтобы таких городов было 10 или 15. Там выставка, там Жадан свою новую книгу презентует и читает стихи, там Забужко читает лекцию, там наши музыканты дают концерт, там дирижирует Оксана Лынив, там "Левый берег" показывает спектакль, там Одесский театр ставит, там выставка, там уличный перформанс, а там Дикий театр играет и Ярослава Кравченко дает лекцию. Хочу, чтобы это происходило на постоянной основе. Только так нас поймут, услышат и примут.

Для многих европейских театров более понятен аргентинский театр, чем украинский, который в часе лета от Вильнюса и Варшавы. Это абсурдная история, которую следует менять. Если мы будем дальше вариться в своем соку - раздавать награды - театральные, культурные, будем искать "зраду", устраивать скандалы в фейсбуке - ничего не изменится.

Спектакль "Гамлет", который начали репетировать в 2021-м, должен выйти тоже за границей. Думаю, главный вопрос Гамлета знают все - это "Быть или не быть?" Сейчас это тоже главный вопрос нашей страны. Если посмотреть на афишу - можно увидеть предсказание от Тамары Труновой и команды спектакля. На афише - Гамлет у нас в метро - держит двери вагона, сдерживает их. Важный пример, что художник часто предсказывает что-то, даже не понимая этого. Во время войны метро стало убежищем для многих людей. Сейчас подаемся на несколько грантов и ищем европейских партнеров, чтобы сделать копродукцию и выпустить премьеру спектакля. Наверное, это будет происходить в Европе. И потом будет тур по Европе и Украине. Но для этого нужно время.

Пока у меня нет готовых сюжетов для спектаклей после победы. Сейчас все мои мысли здесь и сейчас - не могу туда погружаться. А дальше у нас работы будет еще больше - так что все будет ок.

×