Железнодорожный вокзал Киева ежегодно обслуживает более 20 млн. пассажиров. В этом году пиковые нагрузки на его работников выпали в первые дни после начала полномасштабной агрессии России. Тогда из столицы бежали десятки тысяч человек каждый день – ехали поездами преимущественно на запад или в Польшу.
С 8 июня в столичном вокзале впервые в Украине была установлена система осмотра пассажиров – как в аэропортах. Теперь каждый, кто заходит в здание вокзала, должен пройти металлоискатель и положить свои вещи на подвижную ленту, оборудованную сканером, который называется рентгено-телевизионным интроскопом. Позволяет просвечивать сумки и выявлять запрещенные предметы. Такую проверку проводят работники аэропорта "Борисполь", который сейчас не работает.
Корреспондентка Gazeta.ua побывала на киевском железнодорожном вокзале, чтобы увидеть, как пассажиры реагируют на такие методы контроля. А также послушала, о чем говорят люди на вокзале и привокзальной площади. Сейчас эти места являются самыми людными в Киеве.
НАЛИЧНЫЕ НЕ ПРОВЕРЯЮТ
Вход в Центральный вокзал столицы огородили железным забором с небольшими проходами. На входе в здание у каждого человека полицейские обязательно проверяют документы. Многие пассажиры показывают их в приложении "Дія" на телефонах.
Новую систему защиты установили сразу за дверью в вестибюле. В три ряда стоят системы для осмотра вещей и обнаружения опасных предметов у пассажиров: металлоискатели и движущиеся ленты оснащены системой сканирования вещей. За проходящими осмотрами люди пристально следят охранники с нашивками аэропорта "Борисполь".
В свою очередь, работники Укрзализныци помогают пассажирам сориентироваться и подсказывают, как нужно проходить проверку. Следят за тем, чтобы у металлоискателей не скапливалась толпа.
– А можно пройти, если с собой есть тридцать тысяч долларов? – высокий мужчина в шортах и серой футболке подходит к информационной стойке, за которой стоит женщина в белой блузке и платке в цветах Укрзализныци. На груди висит бейджик с ее именем – Вита. – Сегодня никуда не еду, но хочу это заранее узнать.
С собой есть тридцать тысяч долларов
Вита просит подождать ее и уходит вглубь вокзала уточнить информацию у кого-то из руководства.
– Наличные деньги не проверяют, – отвечает мужчине через несколько минут. – Нельзя провозить только оружие, патроны, боекомплекты.
Проверку проходят все пассажиры без исключения. Некоторые заходя в вестибюль, практически впадают в ступор. Такого точно не ждали, шепчутся между собой.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Ему нужно дать пожизненное!" - что сейчас происходит в хоромах Медведчука и какие тайны роскоши скрывает его "золотой вагон"
Около 17:00 людей, которые заходят на вокзал, становится значительно больше. Чтобы пройти проверку, они встают в очередь. Она двигается быстро. Процесс несколько замедляют только люди, не выкладывающие металлические вещи и телефоны из карманов перед прохождением металлоискателя. Должны возвращаться и повторять "процедуру".
Кроме металлоискателей и сканеров пассажиров могут обыскивать охранники.
– Времени нет! Я иду билет еще покупать, – говорит пожилая женщина с тачкой одному из мужчин. Он молчит, но быстрым движением руки помогает пассажирке забросить вещи на ленту.
13 ЛЕТ СЛУЖБЫ
В громкоговоритель извещают о посадке на поезд "Киев-Перемышль". Резкий писк разносится по вестибюлю. Это пожилая седоволосая женщина забыла выложить телефон перед прохождением металлоискателя. Поняв свою ошибку, мгновению достает мобильный из бюстгальтера под футболкой. Проходит проверку и засовывает обратно.
– Дожили! – бормочет себе под нос пожилой мужчина, беря с ленты черную кожаную сумку на ремне. В руках держит деревянную трость, которой недовольно размахивает в разные стороны. – Скоро и из дома выйти не сможем спокойно. Гестапо!
После прохождения контроля пассажиры расходятся по холлу. Ставят чемоданы под ноги и идут к информационной доске.
– Едем с мужем к детям в Ужгород. Они туда уехали после 24 февраля. Хочется увидеть, – говорит одна из пассажирок, представляется Людмилой. – Правильно сделали, что усилили безопасность. В такое время надо быть бдительным, потому что мало ли кто будет ехать.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Россияне ходили по двое. Мы четырех положили" – в Малой Рогани селяне убивали оккупантов и выживали под глубинными бомбами
Вдруг все пространство заполняет звонкая мелодия известной песни "Як тебе не любити, Києве мій". Возле железной рамки напротив табло стоит седой худощавый мужчина. Сложил руки за спиной и пристально наблюдает за пассажирами. Его крепкие плечи немного подались вперед от усталости.
– Проходим, пожалуйста, – говорит мужчина людям, которые торчат под рамкой и боятся пройти. – Пожалуйста, вещи ваши в аппарат, выкладывайте сюда.
56-летний Валентин работает в службе охраны "Борисполя" более 13 лет. Аэропорт с началом войны в Украине закрыли, поэтому сотрудники остались без работы. Теперь у них есть возможность снова взяться за дело, объясняет.
Как уточки шли в "Борисполе"
– Здесь люди немного другие, – признается Валентин. – Кто не летал и незнаком с процедурой осмотра, то как уточки шли в "Борисполе" один за другим и повторяли. А здесь пассажиры идут и не понимают, что происходит. Сумочку снимите, пожалуйста, – обращается к парню с кожаной барсеткой на плече.
– Я уже сотый раз прохожу, – отвечает тот.
– Сколько будете проходить, столько и будем проводить осмотр, – приветливо отрезает Валентин и продолжает рассказ. – Есть такие, что ругаются на нас, но что же ты сделаешь. У меня проходил дядя такой седой. Говорит: "У меня кардиостимулятор". Через рамку нельзя, так я его руками проверил. Он начал возмущался, а потом сказал, что благодарность высказать начальству хочет. Покажите котика, – девушка забирает переноску для животного и поворачивает серого котенка мордочкой к Валентину.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Как выглядят Иванков и Кухари после нашествия россиян - фоторепортаж
Охранники работают посменно. Свободного времени почти нет, ведь поток пассажиров не прекращается. Несмотря на вечерний наплыв, в очереди люди стоят не больше нескольких минут. Валентин надевает тонкие очки и садится вместо коллеги за монитор сканера.
НЕМЕЦКАЯ КОЛБАСА
На улице своих рейсов под жарой ждут пассажиры. Имея достаточно времени для отправления поездов, они никуда не спешат - пьют воду, едят выпечку и курят сигареты. Запах табачного дыма у входа в вокзал довольно сильный и устойчивый. Среди людей ходит блондинка с короткой прической.
– Действует новая форма контроля! Пассажиры, приходите на рейсы раньше времени! – громко обращается к путешественникам.
Слева на круглую каменную стену опираются огромные синие чемоданы на колесах. Между ними аккуратно разложены пакеты с домашней едой в пластиковых контейнерах. Около них тяжело дышит от жары 60-летняя Галина Синябина с тремя внуками – двумя мальчиками и девочкой.
– Возвращаемся домой. В Сумскую область. Были в Германии три месяца. Жили немного и в городе Лоруп под Нидерландами, – говорит Галина, вытирая пот со лба.
Семья Галины Егоровны эвакуировалась из села Катанское Ахтырского района Сумской области 17 марта, когда там участились обстрелы россиянами. Бежали быстро, так что с собой не взяли почти ничего из нужных вещей. Все, что в чемоданах – это помощь немцев, кое-что сами купили, объясняет женщина.
– Стреляли сильно. Через дом летело (снаряды, ракеты. – Gazeta.ua). Жили в подвалах. Невозможно было! – вспоминает Синябина пережитое дома. – Убегали через Полтаву. Оттуда во Львов, а оттуда в Польшу и в Германию. Мы не знали, куда мы едем, но приняли нас очень хорошо. Дали дом, хозяйка отдельно жила. Там все закуплено было, холодильник заполнен, хозяйка помогла документы сделать, возила в магазин и куда надо. Детвору водила всюду, они по канатам там лазили. Когда собрались назад, билеты купила, вывезла на автобусе в Берлин.
Надоело нам там. Хочется домой
Кроме трех внуков вместе с Галиной Егоровной выезжали дочь и невестка.
– Пошли за билетами, – объясняет женщина. – Надоело нам там. Хочется домой. Мы ведь из села и там у нас огороды. Правда, муж уже все сам посадил. Потому что у нас трактор небольшой и всегда с ним сажали и окучивали. Сено еще заготавливаем для хозяйства.
– Как жилось в Германии? – спрашиваем.
– Там жить дорого, если переводит на наши зарплаты, – резко переходит на русский Галина Егоровна. – Но для них это копейки. Тачки в магазинах когда берут, то горой продуктов их забивают. Мы там брали картошку, колбасу. Все расфасовано по пакетам. Стоит по полтора-два евро. Но у нас продукты намного лучше. В ихней колбасе много добавок и всяких специй. Мясо никакое… Раз ходила там в парикмахерскую, а там женщина из России работает. Говорит: "Я в шоке. До войны не хотела туда возвращаться, а сейчас вообще желания нет. Стыдно за свой народ". У нее в Германии зарплата хорошая.
Внуки Галины одеты в одинаковые спортивные костюмы и белые кеды Adidas.
– Это нам купил один фермер, пришел и предложил приобрести одежду детям, – вспоминает женщина, переходя снова на украинский. – И кроссовки взял им, и костюмы. Ведь у нас не было летних вещей. Бежали в зимних.
РЕАЛЬНЫЙ ТАРИФ
У вокзала припаркованы десятки автомобилей такси. Водители иногда подходят к пассажирам и предлагают свои услуги. Часто получают отказы, потому что люди уже привыкли вызвать автомобили с приложений в мобильных телефонах.
За черным низким забором припарковали свои машины с шашками наверху трое водителей. Живо обсуждают что-то и выкуривают уже не по первой сигарете.
– Что вам подсказать? – спрашивает высокий водитель. Называется Игорем Витальевичем. Он одет в кожаные рыжие сандалии и легкие брюки молочного цвета. Образ дополняет летняя льняная рубашка.
Спрашиваем, сколько стоит проезд в центр Киева.
У нас топливо стоит практически как в Германии
– Реальный тариф гривен 400. Но диспетчер говорит меньшую цену, – отвечает Игорь. – Здесь дело в системе. Рынок в Киеве формируют триста посреднических диспетчерских служб, которые все привыкли называть службами такси – Bolt, Uber, Uklon, "у дяди Васи" и так далее. Что такое посредник? Ему нужен "вау", чтоб воспользовались его услугами. Ему абсолютно наплевать, какая машина и сколько стоит топливо. У них затратная часть – два компьютера и телефон. Но между собой начинают соревноваться и обещают, что отвезут пассажира за пять-семь гривен километр. В то же время реальная картинка несколько другая. На сегодняшний день у нас топливо стоит практически как в Германии.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: С лица Тростянца стирают следы "русского мира" - фоторепортаж
С резко подскочившими в последнее время ценниками на бензин столичные таксисты фактически работают в минус. Слишком дорого обслуживать иномарки, запчасти к которым продают по актуальному курсу валют, объясняют.
К водителям подходят двое мужчин в военной форме с рюкзаками на плечах. Солдат в кепке держит крафтовый пакет с булочками.
– Сколько будет стоить такси до Десны? – спрашивают у водителя.
Игорь достает телефон и открывает карту, чтобы подсчитать километраж.
– Три с половиной тысячи гривен, – отвечает.
– Нам нужно на понедельник будет и пришли узнать, – говорит уже другой и считает вслух по сколько с товарищем должно скинуться на транспорт. – Ну, мы позвоним если что. Слава Украине!
– Вот видите, никто не хочет за такие деньги ехать, а это мне туда и обратно дорогу надо учитывать, – отрезает таксист.
Игорь работает водителем в Киеве с 2014 года. В это время мужчина был вынужден бежать из родного Луганска с женой и детьми. Наладить жизнь в большом городе до сих пор не удалось. С семьей снимают комнату в общежитии три на четыре метра за 1 тыс. грн в месяц. У мужчины куча незакрытых кредитов – брал на лечение дочери, которая заболела из-за стресса, пережитого во время боевых действий. У жены – рак.
– Нет закона о такси, наша работа никак не регламентирована. Надо, чтобы была установлена планка, ниже которой невозможно опустить цену, – приобщается к разговору тезка Игоря. Водитель работает перевозчиком с 199-го, родом из Крыма. После оккупации полуострова переехал в Киев. – Если машина не обслуживается, значит, она небезопасна для работы. Сейчас цены ниже, чем до войны. Парковок нет для таксистов, мы стоим здесь, выходит, незаконно. Каждый день штрафуют.
Мужчины работают в службе, которая в Украине более 22 лет. Это единственная компания, работающая легально, говорят водители.
- Но как конкурировать с бомж-такси? – задает риторический вопрос Игорь Витальевич.
Таксист не уезжал из Киева, когда началось полномасштабное наступление России. Тысячи людей тогда толпой стояли у Центрального вокзала, вспоминает.
Около 15-20 тысяч брал
– Я работал, ни разу не останавливался. Эвакуировали граждан за деньги. Вывозил людей на запад, в Луцк возил. Около 15-20 тысяч брал. Ну а что вы хотите! – говорит эмоционально. – В сторону Житомира пробка стояла сто километров и я из города выезжал 12 часов. Потом уже ситуация менялась. Сейчас в Украине безопасного места нет нигде. Я сам из Луганска выезжал и знаю, о чем говорю.
Игорь упоминает первые годы жизни в столице. Переселенцу с Донбасса было тяжело освоиться. Семья почти не получала гуманитарной помощи.
– Били в Киеве мне и окна в машине – эти эксперты комнатные, которые считают, что луганчане – сепаратисты, – продолжает рассказ мужчина. – Сейчас у меня дома в Луганске уже нет. Возле него проходила линия фронта, и там ничего не осталось. Повезло еще, что не расстреляли, когда мы оттуда ехали. Там ведь непонятные люди тогда останавливали. Могли расстрелять и машину забрать.
Не думал, что снова придется переживать войну, добавляет Игорь.
– То, что с нами сейчас происходит в Украине – это результаты работы властей за 30 лет. У нас же была самая сильная армия мира, но все развалили! У нас все президенты были воры и жулики, начиная с Кравчука. Должен быть государственный человек у власти, политик хороший. Кузьма (лидер группы "Скрябин" Андрей Кузьменко, погибший в автокатастрофе в 2015-м. – Gazeta.ua) мог бы стать президентом, нашим лидером. Он был истинный патриот.
2 
7644
Комментарии