"В аэропорту 13 февраля нас Ющенко встречал. Но зачем мне тот президент, когда я маму увидел", — говорит матрос "Фаины", 39-летний Виталий Шелестов. Худой загорелый мужчина сидит в комнате родительского дома в городе Гайсин на Винниччине.
— Это был мне самый лучший подарок, — вспоминает Виталий встречу с матерью. 71-летняя Нина Филатовна до тех пор никогда не была в столице. — Она меня еще на трапе самолета заметила, помахала. Когда спустился, обняла, расплакалась. А больше и не помню, что было. Был счастлив.
Виталий садится на диван и подпирает рукой левую щеку. В Украине у него начал болеть зуб.
— Мы прошли Аденский залив и перекрестились, потому что именно там чаще всего нападают пираты, — рассказывает Виталий. — В три дня выхожу из настройки и слышу взрывы. Смотрю — две шлюпки подходят. На них человек 15 негров с автоматами. Молодые, но хорошо натренированные. Оружие у них наше — автоматы Калашникова. Старые, правда.
Виталий выходит покурить на улицу.
— Ругаюсь с ним из-за этого курева, — вздыхает Нина Филатовна. — Так много стал курить. Наверное, из-за стресса. Моя бы воля, я его не пустила бы больше никуда. Я когда в аэропорту его увидела, схватила за руку и, как малого ребенка, за собой водила. Не могла ничего с собой сделать, просто не могла его руки выпустить.
Губы женщины начинают дрожать. Слышны шаги сына, возвращающегося из перекура.
— Пираты сказали отдать все деньги, — продолжает. — Мол, у кого хоть доллар найдут, расстреляют. У меня, к счастью, не было с собой много. В этой суматохе я успел спрятать свою зарплатную карточку и телефон. У других мобилки забрали и ноутбуки. Даже одежду. Они же привыкли жить в жаре. А в море ночью до +15 градусов. Негры наши шапки и куртки на себя натягивали — мерзли. И простуживались они часто.
Отец Виталия 72-летний Анатолий Иванович сидит на стуле. Качает головой.
Президентов ежемесячно меняют. Не понравился — расстреляли, другого выбрали
— Пиратам по 14–30 лет, — продолжает моряк. — Да они больше и не живут. Показывал один мне на телефоне свой дом. У моего соседа развалившаяся лачуга стоит, все никак ее разобрать не может. Так они еще в худших условиях живут. Им разрешено до семи жен иметь. И президентов ежемесячно меняют. Не понравился — расстреляли, другого выбрали.
Виталий прикладывает руку к больной щеке, закрывает глаза. Еще раз выходит покурить. Его мать кладет на стол тарелки с колбасой и сыром, домашним пирогом. Его испекла утром.
— Мой Виталик жареную картошку любит с селедкой. Еще не успела приготовить, — говорит.
— Я карандашом на стене начертил календарь, — Виталий со дверей показывает фотографии на мобильном. — Каждый день отмечали. На Новый год елку нарисовал. Мы пиратам объяснили, что єто у нас большой праздник. Разрешили нам искусственную поставить — такая на каждом корабле есть. Повар испек большой сладкий хлеб. Когда нас отпустили, я написал на календаре "Свобода". Мы с ребятами не один план побега разработали. Но не осмелились, потому что тогда половину из нас пираты перестреляли бы.
На мобильный телефон Шелестова приходит сообщение.
— Не могу сейчас, — нежно вполголоса говорит в трубку Виталий. Смотрит на телефон, стесняется. — Это невеста из Кишинева. После освобождения мы еще не виделись.
О девушке ничего не хочет рассказывать. Говорит, скоро поедет к ней.
— Я не хотел бы больше в море идти, — кладет телефон на стол моряк. — Но разве здесь работу найдешь? Сосед, вон, охранником в магазине работает, 600 гривен в месяц получает. Как по мне, это не деньги, за которые стоит работать.
Показывает банкнот в тысячу сомалийских шиллингов:
— Вот мне на прощание один из пиратов подарил. Сказал, что за эту тысячу можно купить одну дешевую сигарету.
— Лучше дома оставайся, — Анатолий Иванович кладет руку на плечо сыну. — Газ на вторую часть дома нужно провести, крышу залатать.
Виталий Шелестов пробыл в плену у сомалийских пиратов 134 дня.
17 
1
Комментарии