49-летний Александр Руденко — россиянин, бомжует в Киеве уже 18-й год. Милостыню просит возле Житнего рынка на Подоле.
В камуфляжной форме сидит возле бабушек, которые на Нижнем Валу продают овощи. На груди — картонная табличка с надписью: "Помогите! Язва желудка". Вместо правой руки — пустой рукав.
Лицо у Александра смуглое, глаза хитрые, щеки — небритые. Передних зубов нет. Говорит, что поломал их, открывая бутылки.
Говорить соглашается за 25 гривен. Быстро прячет деньги в карман.
— Давайте на скамейке посидим, поворкуем, — предлагает.
Подбирает старую серую кофточку, на которой сидел на асфальте, берет черный грязный рюкзак. Бабушки недоверчиво смотрят и отодвигаются подальше.
— Заболел язвой после Афгана, — жалуется. — Воевал там полтора года. Был водителем бронетранспортера, но потом подорвался на мине. В 88-ом из-за контузии меня отправили домой.
Позже признается, что приехал из Кемеровской области, из поселка Новый Берекуль.
— Там в доме родители жили, — ковыряется в коренных зубах. — Как-то пьяные легли спать. Батя заснул с папиросой во рту, диван загорелся, и они с мамой сгорели. Как похоронили их, решил переехать в Киев. Доехал сначала в Харьков. В поезде меня обокрали. Миллион имел в чемодане, слышите? Ну, хорошо, — поправляется. — Ровно пять тысяч баксов. Брат землю продал, когда дом сгорел. Я хотел в Киеве квартиру купить. Вот прошу у людей на хлеб, — заучено всхлипывает.
Возле Житнего рынка попрошайка сидит до обеда. Перекусить берет с собой хлеб и пару яиц.
— А как водкой угостят, то два стакана сразу выпью. А у вас нет? — с надеждой смотрит влажными желто-ореховыми зеницами. — У нас в семье все пилы.
Плеер себе цифровой купил
Дедушка-фронтовик под мухой на бабку набросился, — смеется. — Семь ножевых ранений нанес. Хорошо, что она не подохла, потому что ему вышка светила. Но из Москвы отмазали: почтенный человек все-таки, командир полка, — делает "правдивые" глаза. — И брат тоже с револьвером гонялся. Он же крутой — шесть лет в Германии был, дослужился до майора и стал начальником милиции в Северном Белогоре. Поссорились мы из-за пустяка, спьяна.
А я себе самогоном язву заработал, — чешет затылок. — После контузии у меня дистрофия началась.
Живет Александр под Киевом, у отца Андрея. С батюшкой его познакомил знакомый дед из рынка. Кроме него, дал пристанище еще работникам Ивану и Алексею, которые подрабатывают на строительстве.
— Ясное дело, денег он с нас не берет, — кивает попрошайка. — Вин же верующий. А им такое по заповедям положено. Я тоже иногда в церковь захожу.
Жена была? — спрашиваю.
Та не, — выковыривает грязь из-под ногтя на большом пальце. — Позавчера стало плохо с желудком, вызывал "скорую". Они сказали, что больше не приедут, потому что я алкоголик, — вздыхает. — А жена не бросила бы на произвол судьбы. Я же больной, когда жениться? — говорит с сожалением к себе. — Тем более, что отсидел.
Подставили меня. Жили мы еще док батюшки с мужиками. Один по продукты идет, мы ему деньги отдаем, а он их на себя потратит. А нам солжет, что потерял. Сначала полегоньку его били, а потом убили. Товарищам моим по 15 лет дали. И мне светило. Я только несколько раз по шее ножом провел. Три года отсидел на Бартышовский зоне усиленного режима, под амнистию выпустили.
Говорит, что в день зарабатывает до 100 гривен.
— Позавчера взял себе солнечные очки, — хвалится. — Их за десятку продавали, а я за 5 выпросил, так как ветеран из Афганистана, — хитро подмигивает. — И плеер себе цифровой купил. Теперь слушаю "Ленинград", всякие там матерные песенки о "легавых пидарасах", — рассказывает весело.
Покажите плеер, — прошу.
— Ты что, с ума сошла? Видишь, у меня же руки нет! Так денег больше дают. Буду вытягивать плеер — спалят: все увидят, что я — двурукий. Ну, гляди, — соглашается бомж и втихаря из нагрудного кармана вынимает цифровую аппаратуру с наушниками.
В магазине такой проигрыватель стоит 250–300 гривен.
1 
1
Комментарии