— Света, не тяни поперед себя, потому что подорвешься! — кричит тонким голосом работница Киевзеленстроя на столичной ул. Институтской. В среду утром здесь работает с десяток коммунальщиков. Насыпают землю на гору вокруг цветочных часов. Готовятся ко второй годовщине начала Революции достоинства.
— Хоть бы на голову не попало. У нас все как обычно делается — в последний момент и впопыхах, — бормочет молодая женщина. Сжимает стаканчик с растворимым кофе. Прохладно, моросит дождь.
Вдоль Институтской расставлены фото погибших Небесной сотни. Возле каждого — горшки с хризантемами, искусственные цветы. Больше всего — возле снимка 62-летней Антонины Дворянец с Киевщины. В конце аллеи — два портрета погибших в АТО "айдаровцев". Есть ржавые щиты майдановцев. Едва видно надпись "Свободные люди".
— Этот вообще молодюсенький, 19 годков, — 38-летняя Галина Андреевна останавливается напротив портрета Устима Голоднюка с Тернопольщины. Ручки ее сумки обмотаны черной изолентой. — Трудно здесь ходить, сразу слезы душат. В голове не укладывается, как можно было дать распоряжение стрелять по детям? Януковича Бог накажет. Одного сына уже не стало. (Младший сын экс-президента Виктор погиб 20 марта 2015-го на озере Байкал. Микроавтобус, за рулем которого был Янукович, провалился под лед. Похоронили Виктора в Севастополе. — "ГПУ"). Неспроста же.
На площади Независимости рядом со стелой монтируют сцену. Слева в 100 м мужчина в громкоговоритель зазывает людей на экскурсию в "Межигорье".
— Не пойму, чей это флаг. В Беларуси другой, с зеленой полоской, — две женщины разглядывают бело-красный флаг (флаг Белорусской Народной Республики, один из исторических национальных символов, сейчас запрещен в Беларуси. Красно-зелено-белый — государственный флаг Беларуси. — "ГПУ") возле портрета погибшего белоруса Михаила Жизневского.
— Тетушка приехала погостить на недельку. Решила показать ей погибшего земляка, — объясняет рыжеволосая женщина.
— Мои корни отсюда, с Киевской области. В 1932-м семья переехала в Беларусь, спасались от голода. Но душой я всегда с Украиной, — говорит полная женщина в очках.
32-летний Сергей Антонец с Хмельничтины к памятнику погибшим несет две гвоздики с черной лентой. Зажигает лампадку. Склоняет голову.
— На войне погиб мой друг. Больше двух месяцев держал баррикады на Институтской. В апреле пошел добровольцем в АТО. Через два месяца их группу накрыли "Градами". Родителям отдали растрепанное тело. Больше года не могут добиться, чтобы сыну посмертно присвоили участника боевых действий. Типа, его в списках нет. Тогда время такое было. Ребята шли за идею, без оформления, гарантий. Думали, страна оценит. А оказались нафиг никому не нужны.
— Щелкни так, чтобы ноги не были видно. Потому что в этих штанах я полновато выгляжу, — три девушки позируют напротив портретов погибших.
— На Майдане было пять моих друзей. Я не ездила. За всем наблюдала через интернет, — говорит худощавая девушка. Крутит сложенный зонтик.
— Купите браслетик, — мужчина с бейджиком "Благотворительный фонд" предлагает плетеные браслеты из сине-желтых и красно-черных лент.
— И по чем? — спрашивает девушка.
— Сколько не жаль. Кто-то 10 дает, кто-то — 30. Все деньги передаем на благотворительность.
Одна из бумажника достает 18 грн. Сине-желтый браслет цепляет к сумке.
42-летняя Ольга из города Комсомольск на Полтавщине гуляет с внуком 2-летним Артемом.
— Дочь неподалеку от Верховной Рады живет. Видела в окно, как людей расстреливали. Боялись, чтобы от нервов у нее молоко не пропало, потому что только родила сына, — вытирает платком слезы.
3 
1
Комментарии