"Ахтырку уничтожали. Обстрелами расшатывали ситуацию с мирным населением" - мэр Павел Кузьменко

В городе была уничтожена первая военная техника, убит первый враг. Было продемонстрировано, что такое несгибаемость украинского народа и военных. В день начала войны 93-я бригада начала оборонять город с рельс, еще не разгрузившись и не спустив танки с поездов. Ребята говорили: "Мы увидели, как заходит враг. Развернули свои башни (танков. - Gazeta.ua) и начали его уничтожать". Приняли бой в полете, еще не приземлившись. И это один из факторов, который спас Ахтырку.

Враг был нацелен на создание паники среди местного населения. Мол, оно само тогда уничтожит городские власти и заставит военных выйти за пределы города. Тогда бы через Ахтырку была полностью настроена логистика по снабжению топливом, боеприпасами. Но все планы были разрушены и враг пошел по полевым дорогам, где начали ломаться легкие мосты, рассчитанные на 5-10 тонн. Земля была влажная и стали увязать, не было подвоза горючего. И дальше началась партизанская война. Все. Мощные колонны были разбиты на маленькие - по 20, 50, 100 боевых машин.

Напрямую нет. Но мне пытались донести мысль через других граждан. Мне передавали, что давайте сдадим, пропустим. С первого дня я заявил всем, с кем общался: "Ко мне с таким не подходите. Это будет расценено как провокация".

Ахтырку уничтожали, поняв, что наши военные умеют воевать и не боятся танков, самолетов, ничего. Они начали обстрелами расшатывать ситуацию с мирным населением. Поэтому с первого дня мы работали, чтобы не допустить паники. Обеспечивали военных и население. В том числе проводили эвакуацию. Выехали более 50 процентов жителей (в Ахтырке живут около 48 тыс. человек. - Gazeta.ua).

Нет. Нам удалось ее удержать и после бомбардировок и нарастания обстрелов из "Градов". Каждый день эвакуировали автобусами до тысячи жителей. Увозили в Полтаву. Оттуда часть во Львов.

Проснулся оттого, что в пять утра услышал взрывы. Понял, что начинается война. Разбудил жену, выпил чаю, собрался и уехал на работу. В восемь провели первое совещание, куда пришли военные, полиция. И дальше каждый час мы проводили совещания. Решали, должны ли дети идти в школу, нужно ли выходить на работу? Как сделать так, чтобы не было паники? К сожалению, к тому времени никаких указаний не было. Имею в виду, по ветви власти. Каждый принимал решения самостоятельно.

В начале десятого связался с председателем Писаревской объединенной территориальной громады в 5 километрах от границы. Сказала, что у них уже прошли сотни танков и "Градов". Спросил, куда идут. Ответила: "Часть в вашем направлении, часть на Сумы". И дальше уже был на телефоне с промежуточными населенными пунктами, чтобы знать, где движется техника. После двенадцати поступило сообщение, что ее часть вошла в Ахтырку.

Поступил звонок, что приехала одна из первых гуманитарок в больницу. Мы выгрузили еду и частично медикаменты. Стали сфотографироваться для благодарности. И взрыв! Мы все упали. Я понимаю, что взорвалось что-то невероятное. Набираю командира, а связи нет. Затем от него звонок: "Пожалуйста, "скорые" сюда! Медиков и технику для разбора завалов!" Прыгаю в машину еще с одним врачом. К нам прыгает работник горсовета: "Не едьте туда". Мы отъехали метров 200 и я останавливаюсь, чтобы его высадить: "Оставайся. Ты еще молодой, а мы врачи. Должны там быть". Метров 15 проехали и снова взрыв! И звонит этот же молодой: "Вернитесь!" Мы разворачиваемся, проходит еще минута-полторы и происходит третий взрыв. Этот молодой парень меня просто спас.

Одномоментно в больницу доставили до 100 человек. Более 70 погибших. Сегодня хороним 26 (разговор состоялся 16 апреля. - Gazeta.ua) из них. Большинство неопознаны, взята ДНК. Нужны ее сравнения, а большинство родных уехали. У некоторых погибших вообще не смогли ДНК взять. Потому что людей просто не существует. Тех, кто был в эпицентре взрыва.

Все 123 многоэтажки. А 6-7 числа температура доходила ночью до минус 20 градусов. Я надеялся, что внутридомовые теплосети и водоснабжение удастся сохранить. Но из-за того, что в зданиях были выбиты стекла, во всех квартирах системы размерзлись. Было уничтожено водоснабжение.

На ТЭЦ бросали бомбы по GPS-точкам. Летали "Орланы" (российский беспилотный комплекс. - Gazeta.ua) и ставили их. Мы видели эти беспилотники, но достать их было нечем. Когда летели самолеты, это переворачивало внутри все. Он уже пролетел, а до тебя только гул доносится, а через минуту-полторы начинаются взрывы. Первыми двумя бомбами они промазали по ТЭЦ, а двумя другими она была полностью разрушена.

Самая первая альтернатива - это человеческая самоорганизация. Если жители перестанут надеяться на помощь от государства, как в мирное время, а будут самостоятельно восстанавливать. Даже сохраняя чеки. Должен быть механизм: кто может - регистрирует, фотографирует и ремонтирует. Наступает мирное время, и им все возмещают, даже с бонусами на утепление. Кто не может, тем уже помогает государство. Это был бы суперпроект.

Об этом я буду говорить после войны. Это уже просто идет политика. В будущем будут выборы и поэтому сейчас на городского голову выливают грязь. В дальнейшем у тех, кто сейчас заигрался и играет в политику, есть желание зайти в Ахтырку и получить доступ к освоению тех миллионов, которые будут выделяться на восстановление города.

Когда идет волонтерская деятельность в мирных условиях, это одно дело. А когда город в войне, то некоординированная волонтерская работа вредит во многих моментах.

Волонтеры в первую очередь сказали: "Мы знаем, что делать, потому что работаем с 2014 года. Не мешайте нам". Но никто этого не знал и не знает.

Я им предоставил школу, охрану и информацию о городе. Просил: давайте каждый день мне отчет с адресами и телефонами, чтобы знать, кому вы оказали помощь. Они делали только фотоотчетность. И говорили: "Мы то, что получили, должны раздать". Но гуманитарная помощь - это ограниченный ресурс. Она завтра может остановиться, а нам нужно кормить военных, о чем я нигде не говорил по определенным причинам. И мирных людей.

Мы с первого дня ведем отчетность (городские власти тоже организовали раздачу гумпомощи, но отдельно от волонтерских организаций. - Gazeta.ua) и если бы мы ее показали, то было бы видно, что другие по сравнению с нами сделали вот столько, - показывает пальцами жест, обозначающий "мизер". - Раздали на сегодняшний день 27,5 тысячи горячих обедов. Это без учета десятков тысяч сухпайков, заправок на миллионы, оплаты интернета, телефонов, павер-банков и так далее.

Не меньше миллиарда. У нас 27 домов с тысячами квартир, где полностью повреждена инфраструктура. Четыре здания придется сносить и строить с нуля. У нас повреждены водопроводы и газопроводы, электросети, электроопоры, дороги.

В первую очередь нужно построить дома. Самая большая проблема в том, что по закону мы не имеем права заходить в квартиру. А житель уехал и не хочет сюда год возвращаться. Мы не можем заменить окно, проверить трубы. Включаем воду в доме, а с пятого этажа она начинает заливать нижние.

Все зависит от миллиарда - как скоро он поступит и как будет осваиваться. Одно дело, когда деньги реально есть, а другое - когда идут траншами по 20 тысяч.

Если весь миллиард придет, то город можно восстановить за полгода. Не 100-процентно, но создадим более-менее благоприятные условия для жизни вернувшихся. Можно будет сделать тепловые районы с котельными, которые будут отдельно отапливаться. Восстановить часть ТЭЦ, которая будет давать теплоснабжение наиболее густонаселенному микрорайону города. Обновить кровли, застеклить окна, заменить внутридомовые водопроводы, теплосеть в домах, трубы, батареи.

Это не риск, а статистика. Кто-то найдет работу в другой стране или городе. Кто-то женится, выйдет замуж. Кто-то останется у друзей и родных.

С другой стороны, наш город сегодня увидел весь мир и часть людей захотят в нем жить. Будут приезжать сюда с родными и близкими. Среди 93-й бригады есть выходцы из Луганска и Донецка. И они уже заявили, что хотят семьями жить в Ахтырке и чтобы их дети здесь учились.

Не совершил ни одной ошибки и нигде. Ничего бы не переделывал.

Наказания, которое было бы равносильно уничтожению нации, просто не существует. Когда они начали уничтожать ТЭЦ, я первым сказал - это геноцид. Им не нужно сиюминутно убить много людей. Им нужно, чтобы это привело к тому, что мы вымрем.