Мои университетские коллеги Лина и Джо фанатично любят канадскую природу — и правы. Во-первых, потому что это их природа, а во-вторых — потому что это действительно лучшее из всего, что есть в Канаде.
Недавно, соблазненный их рассказами, я поехал с ними на несколько дней в Скалистые горы. Те самые, о которых в детстве читал у Джека Лондона, — громадный хребет с бесчисленными ответвлениями, что тянется от Аляски до Мексики.
Дикий Запад и до сегодняшнего дня остался по большей части диким — отчасти благодаря сети гигантских парков и заповедников, отчасти — неприступности самих гор. Лишь кое-где они пробиты тоннелями и покрыты скоростными дорогами и специально проложенными для туристов тропинками.
Лина и Джо протащили меня по тем тропинкам и каньонам от одного водопада до другого, от высокогорного озера к еще более вы сокого рному. Там не было уже ни немецких туристов, ни японских. Были лишь тонны воды, которые летели вниз со стометровой высоты, заглушая наши слова и покрывая наши головы водяной пылью.
В мае они снова оживают
— Это вода из ледника, — объяснял Джо. — Осенью таяние ослабевает, поток замирает, а после и замерзает.
— Я знаю. Несколько лет назад я был здесь зимой. И видел небольшой замерзший водопад у Банфу. Жуткое зрелище — будто из какого-то фантастического фильма о глобальной зиме и конце света!
— Да нет, — засмеялся Джо, — в мае они снова оживают и грохочут, как сейчас.
— Нас ожидает глобальное лето, а не зима, — оптимистично заявила Лина. — Везде будет пустыня, только у нас — субтропики. Канада еще будет, как Калифорния, вот увидите!
— Конечно, — кивнул я.
Вот только мы этого не увидим. И слава богу.
2 
1
Комментарии
3