Дом над морем, где мы с женой поселились писать свои шедевры, называется Villa dei Pini. Приблизительно это значит "Вилла под соснами". Хотя в действительности она расположена скорее над соснами — на крутом высоком склоне, с которого те сосны тянутся вверх, — к нашим окнам. Их кроны напоминают вывернутые ветром зонтики. Наши соседи-американцы так их и называют — зонтиковые сосны. А мы говорим на них пинии, потому что на наши, на настоящие сосны они не похожи.
"Наши сосны" — это в первую очередь те, которые растут в Ирпене, в частности и у вечно запущенного Дома творчества писателей. Лет тридцать тому назад мы часто ходили туда с женой как молодые литераторы. Там было несколько приличных домов, в которых поселяли "классиков". И было несколько лачуг, где поселяли горемык — творческую молодежь.
Именно в такой лачуге мы и провели наш, так сказать, медовый месяц — среди окровавленных стен со следами раздавленных комаров и пьяных визгов, доносившихся из соседней лачуги, где жили подобные нам молодые гении. Но вокруг был лес и сосны, и морозный воздух, и трава, покрытая инеем, а главное — мы были вдвое моложе и наивнее.
Медовый месяц мы провели в лачуге
Мы, конечно, и не думали, что попадем когда-то в дом творчества над Средиземным морем со всеми возможными и невозможными благами. Но мы были молоды и, как нам казалось, талантливы, и твердо верили, что проживем большую и хорошую жизнь — не обязательно с пиниями под балконом, и морем за окнами, и кораблями вдали, но непременно — с соснами, с инеем на траве, с морозным воздухом и с готовностью променять пинии, виллы и корабли, если они вообще когда-то нам попадутся, — на лачугу в Ирпене и на своих 20–30 лет.
2 
1
Комментарии
6