На произведениях "Муха-Цокотуха", "Доктор Айболит", "Мойдодыр" и других стихах и сказках Корнея Чуковского выросло не одно поколение советских детей. Но мало кто знает, что для Чуковского, который писал на русском, родным языком был украинский. Об этом Радио Свобода рассказал его внук Дмитрий Чуковский.
В передаче, которую на сайте радио можно прослушать, внук рассказывает, что Чуковский рассказывал на память "Энеиду" Котляревского и Шевченковский "Кобзарь", а также вспоминает, как у них дома упал с велосипеда будущий американский Супермен. А чего только стоит такой рассказ внука: "Генералы поднялись к нему в комнату вверх и долго что-то обсуждали. Потом как-то это дело очень затянулось, и я также поднялся к деду. Когда я зашел к нему, то застал очень неожиданную картину. Представьте себе, два генерала сидят с мокрыми глазами, вытирают слезы, а Корней Иванович им читает Шевченко наизусть. Оказалось, они украинцы".
Для начала, личная история. В моем детстве купить хорошие детские книги было непросто. И мой дедушка написал Корнею Чуковскому, что у него есть маленькая внучка, но, к сожалению, книг Чуковского в магазинах не найти. Через некоторое время по почте мы получили книгу от самого писателя. Его внук Дмитрий Чуковский вспоминает, что он, как и другие члены семьи, помогал дедушке Корнею Ивановичу в почтовых делах.
- Я забирал книги и должен был нести их на почту и все это рассылать. Мы все, не только я, а также моя сестра, мой брат, все как-то в этом смысле должны были деду помогать. И делали это с большим удовольствием. Мы так же разбирали почту, поскольку она приходила главным образом на московский адрес, а затем нужно было все это привезти в Переделкино под Москвой, где был загородный дом. Было очень много писем. Вместе с дедом мы сортировали их. Если там был почтовый перевод, например, за публикацию какой-либо сказки, он всегда говорил: "Надо знать, как моргать, чтоб рублей достать".
Корней Чуковский писал на русском, но в одном интервью Вы сказали, что родным его языком был украинский.
- Дело в том, что у него же не было отца. У него была мама, которая была по происхождению из крестьян Херсонской губернии. Она была по нашим понятиям малограмотная. Из воспоминаний моего отца, она стеснялась говорить по-русски, потому что понимала, что у нее много недостатков в этом смысле. Она говорила, конечно, с Корнеем Ивановичем на украинском. Это была ее речь. Когда он стал взрослеть, возможно, как-то этот язык перешла в русский, конечно, стал ее основным, но сначала то, что он слышал от своей мамы: колыбельные, сказки - что могла рассказывать женщина крестьянского происхождения - все это было на украинском. Она была прачкой, кормила семью из трех человек. У моего деда была еще сестра Маруся. Поэтому, его маме было очень трудно, но несмотря на это она сумела все-таки отдать моего деда в детский сад, где он познакомился как раз с Владимиром Жаботинским (будущий известный еврейский писатель и политический деятель - ред.), А затем - в гимназии, в которой он не доучился, но тем не менее, получил базовые знания.
Известно, что Корней Иванович не только любил Шевченко, Котляревского, но и знал наизусть "Кобзарь" ...
- Он всегда очень много внимания уделял Шевченко. Для него это был поэт, которого он очень хорошо чувствовал. Например, в 1939 году, когда в Киеве был писательский пленум по случаю 125-летия Шевченко, Корней Иванович там делал очень большой доклад по поводу его переводов. Политический доклад делал кто-то другой, а его была именно о том, как переводить Шевченко. Он провел большую исследовательскую работу. Кстати, одна часть его книги "Высокое искусство", об искусстве перевода, посвященная как раз Шевченко. Во-первых, потому, что ему было это очень близко. Он и понимал, и чувствовал этот язык. Во-вторых, это был замечательный для него пример, насколько близки родственные языки тяжелые для перевода. Он приводил очень много нелепостей - примеров неправильного перевода даже великих поэтов. Перед самой войной ему предложили составить большой сборник переводов Шевченко и назначили редактором. Это было для него очень важно, особенно в те годы, когда от детской литературы он был искусственно отстранен. Он предложил российским поэтам, очень степенным - таким, как Твардовский, Ушаков, Пастернак, перевести стихи Шевченко. И эта тема его всегда очень волновала.
Как часто Вам рассказывал Корней Иванович о своем детстве, которое он провел в Одессе?
- Например, мы обедаем, и он вдруг вспоминает, что сейчас отличное время, созрели вишни, и было бы хорошо сделать вареники с вишнями. Это его любимая еда была. И название этого блюда он произносил по-украински. Он много писал о своем детстве, например в повести "Серебряный герб". Он прекрасно пишет там о людях, которые встречались ему на этой Новой Рыбной, где он жил в Одессе, об их разговорах, передает специфическое произношение. Он все это пытался передать: греческая община, болгары, Украинцы. Он знал многих этих людей. Все его детство прошло среди них. Это все же был такой торговый район. Это не был привилегированный район Одессы, где жил тот же Жаботинский. Рядом базары, торговый люд, недалеко море, рыбаки, контрабанда. Все это было у него на глазах. Он все это видел, слышал, впитывал в себя.
А Ваш отец Николай Корнеевич и тетя Лидия Корнеевна - они понимали украинский язык?
- Надо сказать, что своим детям ему не удалось привить эту любовь. Это пример того, насколько важно этот язык иметь с детства, вобрать с молоком матери. Это типичный пример. Если вы прочитаете переписки моей тети Лидии Корнеевны со своим отцом, то вы часто там найдете установки отца, который говорит "Лида, займись Шевченко - замечательные есть материалы". Лидия Корнеевна, как послушная дочь, не думаю, что она противилась этому, но это было не ее. Это тоже нужно понять. То ему казалось, что дети должны это тоже почувствовать. Мой отец тоже не занимался Шевченко никогда. Он вообще любил переводить, особенно поэтические вещи, но это были переводы, главным образом, каких-то его знакомых и симпатичных ему писателей - таких, как Первомайский, как Голованевский. Вот это я помню.
А в быту Вы слышали как Корней Иванович говорил на украинском? Говорил ли он на украинском с кем-то из своих земляков?
- Конечно, Корней Иванович вобрал украинский язык вместе с молоком матери. Очень смешно, когда они встречались, например, с Иваном Козловским где-нибудь на выступлениях в Москве - это часто бывало - то они сразу же переходили на родной украинский язык. Причем, они иногда пели драчливые песенки - то, что понятно только людям, которые по-настоящему владеют этим языком. Из того, что я слышал, он очень легко мог переключиться и читать "Евгения Онегина" на русском, а потом вдруг прочитать какой-то эпизод украинском в переводе. Он знал "Энеиду" Котляревского наизусть.
Были иногда и забавные истории. Например, в 1969 году в Москву из Америки приехал профессор Рив. Он занимался литературой XIX века. Он приехал во французский город Брест, там нанял микроавтобус и со своей семьей - у него было 4 детей - поехал в Москву через всю Европу. Они ехали по Минскому шоссе и решили завернуть, чтобы заехать в Переделкино к Корнею Ивановичу, с которым Рив был знаком. И там произошел такой казус: один из его детей сел на велосипед моей дочери, упал и бедняга весь поцарапался. Моя жена должна была его сразу же обмазать всего зеленкой, естественно, он плакал. Этот мальчик Кристофер Рив затем стал известным актером, будущим Суперменом.
Но в тот момент, когда мальчик плакал, приехал участковый милиционер на мотоцикле с коляской. Там сидел майор, выскочил и начал требовать, чтобы все оставили Переделкино, поскольку американский гражданин не имеет права отвлекаться от маршрута. И вот, после того, как американцы уехали, Корней Иванович написал гневное письмо министру внутренних дел СССР. К нам приехали два генерала, которые просили прощения у Корнея Ивановича. Они поднялись к нему в комнату вверх и долго что-то обсуждали. Потом как-то это дело очень затянулась, и я также поднялся к деду. Когда я зашел к нему, то застал очень неожиданную картину. Представьте себе, два генерала сидят с мокрыми глазами, вытирают слезы, а Корней Иванович им читает Шевченко наизусть. Оказалось, они украинцы. И для них было очень приятно слышать родной язык. В Москве, среди всей суеты и служебных забот, они вдруг нашли себе такое удовольствие.
А с украинскими писателями-современниками Корней Иванович дружил?
- Мне трудно сказать была ли это дружба, но недалеко от нашей дачи был Дом творчества писателей Переделкино, куда приезжали Украинцы. Корней Иванович всегда с ними сразу же разговаривал на украинском языке. Я помню, как приходили Николай Бажан, Максим Рыльский, если они были в Москве. Он, конечно, лично знал всех классиков украинской литературы 1920-1930-х годов.
4 
1
Комментарии
2