- Бойцам нужна духовная помощь. Много боли, потерь, вопросов к командованию, местным. Не могут это рассказать людям рядом, - рассказывает 47-летняя Лариса Когут.
С 2014-го возит помощь бойцам АТО как волонтер. В сентябре 2016-го ее приняли во внеконфессионную Ассоциацию профессиональных капелланов Украины. На Международном конгрессе капелланов среди 150 делегатов была одной из 10 женщин, которые несут служение в военной сфере.
Изучала богословие в Международном университете христианского лидерства. Имеет музыкальное и педагогическое образование. В 2009-ом учредила благотворительный фонд "Час надії". Помогали детям из интернатов, многодетных семей, инвалидам, малообеспеченным. Замужем, воспитывает троих сыновей.
- Бывает, идут несколько бойцов, а возвращается один, - говорит Лариса Когут. - Берут вину на себя: "Почему не я? Почему не досмотрел?" Много проблем в семьях. Жены не понимают, как общаться с ребятами. Те в отпуск, на лечение приезжают другими. Молчат, не могут открыться, сказать: "Я тебя люблю". Бывают агрессивные. Дети не понимают, потому что помнят папу мягким и любящим.
Пытаюсь стать на их место. Объясняю жене поступки или слова бойца, а ему - что она воспринимает это иначе. Есть книги, разрисовки, комиксы, как обращаться с героем.
Почему стали капелланом?
- Капеллан - это духовный психолог. Знает Бога, может молиться. После молитвы становится легче. Мужчины больше рассказывают женщинам. Не надо держать марку, быть мужиком. Женщин-капелланов немного в войске, больше в больницах, тюрьмах. На конгрессе в Киеве были американки. 30 40 лет опыта, прошли Иран и Афганистан. Прыгали с парашютом с бойцами. Бегали марш-бросок со снаряжением, жили под обстрелами, заботились о раненых. Только оружие в руки не брали, для этого есть помощник-охранник.
Как родные переживают ваши поездки?
- Трудно. Молятся. Мужу говорю шутя: "Имеешь возможность быть в духовном тонусе". Больше всех хотят, чтобы война закончилась и мама была дома. Когда начинала ездить, уговаривала их, что это нужно. Обещаю звонить или писать СМС. Хотя есть участки, где нет связи по полсуток. За меня молится церковь, пока не приеду. Имею группу в "вайбере". Когда надо, пишу: "Едем без сопровождения" или "Рядом боевики. Пожалуйста, молитесь!" Приходят плюсики. Чувствую поддержку.
Часто не знали, выживем ли. Если попадаем в густой туман, - блуждаем. Навигатору не доверяем - там российские программы стоят. Местные, чем ближе к передовой - тем больше настроены против Украины. Блокпосты наши и боевиков - рядом. Бывало, волонтеры попадали в плен, потому что их неправильно координировали. Или проезжали наш блокпост, а по дороге назад там уже стояли террористы. Иногда едем с вооруженной охраной от Генштаба или группой гражданско-военного сотрудничества. Двигаемся быстро и не можем смотреть карту. Или понимаем - по навигатору едем не туда. Набираем военных, а те: "Вы уже полтора часа во фронтовой зоне. Только не поворачивайте налево". А навигатор показывает именно там и повернуть.
Сколько проводите в дороге?
- Три-четыре дня. Зимой ездим раз-два в месяц, везем буржуйки. Летом - два-три раза. Много отправляем "Новой почтой". Не едем в одно место. Можем запланировать пять-шесть остановок. Никогда не знаем, где заночуем. Несколько раз ездили на "Москвиче" с прицепом, который дало краевое казачество. Раз - с музыкантами. Нужно было два буса. Нашли один и "копейку" 1978 года. Часто машины ломаются. Собственной не имею, собираю средства на бусик. Когда ехали с группой поиска пленных "Патриот", в полночь на выезде из Запорожья сломалась машина. Мороз, никого не знаем, вернуться в город не можем. По телефону нашли местных волонтеров. Те попросили полк "Азов". За два часа привезли деталь. За это ничего не взяли.
Раз ночью натолкнулись на взорванный мост на Трехизбенку. Быстро развернулись. Останавливаться нельзя. Во-первых, потеря времени, во-вторых, не знаешь, где ты. В другой раз ехали по Бахмутской трассе. Там боевики повырывали все указатели. Мозаичные названия населенных пунктов на автобусных остановках разбили. Не знали, где мы. Хотя карта была. Потом по названию "Лисичанский нефтеперерабатывающий завод" и терриконам поняли, что в Лисичанске.
Чего не хватает бойцам?
- Понимания от общества и государства. Их гоняют за справками. Трудно сделать одну, а здесь - куча. Когда муж у телевизора заснул с пультом в руках, советуем жене не забирать его и не будить резко. Привык засыпать с гранатой в руке. Может и ударить. Во время грозы, фейерверков или петард на пол падают, потому что думают, что обстрел.
Хуже всего, когда закрываются в себе. Есть разные способы вернуть мужчину в норму. Волонтеры устраивают мастер-классы по рисованию. Рисуют не мрак, а светлую мечту. Проводят выставки. Мне рассказывали, что снайперы во врага стреляют, а потом идут ставить свечу или молиться за их души. Не раз видела, как бойцы плачут от детских рисунков, писем.
Как реагируют неверующие?
- Кто прошел первые волны мобилизации, говорили: "В окопах нет неверующих". Если сначала кто-то сомневался, то когда ехали в Донецкий аэропорт - крестились, молитвы читали. Бойцы 128-й бригады ВСУ, которые прошли Дебальцевский котел, вынимали пластины из бронежилетов. Вставляли туда детские рисунки. Клали под каску. Верили, что любовь детей, народа, Бога им поможет.
Бойцы говорят: "Будем стоять до последнего волонтера". Бабушки приносят вязаные носки. Внутрь вкладывают сонет Шекспира, переписанный от руки, Евангелия, молитвы, шоколадки. Мы победим. Наша сильная сторона - патриотизм. За нас воюют грузины, чеченцы, потому что когда-то помогали им. Мы ни к кому сапогом двери не выбивали. Все понимают, чьи войска стоят там. Видят: без русского оружия и средств все бы закончилось.
Контуженные животные не чувствуют обстрелов
В зоне АТО - много животных: фазаны, гуси, козы, павлины. Есть породистые коты и собаки. Их оставили хозяева, когда покидали дома в 2014 году, говорит капеллан Лариса Когут.
- Лучше не видеть быта солдат. Это блиндажи с мышами. Когда обстрел, выпадают на голову. Один боец говорил, что держат у себя мышь, кошку и змею. Когда приезжаем, навстречу выбегают коты и собаки. Часто ребята едут домой и забирают их с собой. Контуженные животные не чувствуют обстрелов. У одних бойцов была гусыня Маша. Извещала об обстреле - бегала и громко кричала. У танкистов, которые ночевали в палатках, был гусь на привязи. Будку сделали, кормушку из срезанной бутылки. Мы смеялись, а они: "Знаешь, как гуси обстрелы хорошо слышат". Потом командир накричал, отпустили. Но гусь вернулся с дамой.
2 
1
Комментарии