— Нужно сделать такую стену огня, чтобы противник запаниковал. Чтобы думал, что его валит бригада. Чтобы кричал: "Меня поливают огнем", — говорит бывший волонтер, боец новой бригады быстрого реагирования Нацгвардии 32-летний Александр Хаджинов.
На полигоне в селе Старом Бориспольского района на Киевщине 130 бойцов боевой роты отрабатывают тактическое передвижение. К холму с березами перебежками двигаются 10 бойцов. Несколько бегут, остальные с колена или лежа стреляют из автоматов. Так же отступают. Метров через 60 падают. За березами загорается стена огня на два этажа высотой. Раздается взрыв.
— По легенде, высунулась группа разведчиков. Вступила в бой. Уничтожила группу противника. Технику забрать не может, следовательно — ликвидируем. Заложили взрывчатку, отошли, взорвали, — объясняет полковник 39-летний Виктор Голумбовский. — Пока ребята привыкают к взрывам. Не должны бояться их совсем.
В сторону берез летит дымовая шашка. Холм затягивает белой пеленой.
— Дым перехватывает внимание врага, — говорит Хаджинов. — Не смотрит, куда бегут бойцы. Будет лупить в дымовую завесу, потому что может что-то прикрывать.
Через несколько сотен метров группа бойцов устанавливают растяжки в лесу. Другая проходит "заминированный" участок. Разглядеть в траве провод почти невозможно. На конце метровых палок привязывают веревку с камнем, как удочку. Или прощупывают заросли тонким металлическим штырем. Из кустов раздается громкий взрыв.
— Мама, прости! — хохочут.
— Кто-то проворонил растяжку и "взорвался", — комментирует Хаджинов. — Взрываются сигнальные ракеты. После них весь день пищит в ушах.
Через час на полигон, который бойцы называют "Диснейлендом", привозят допай — хлеб, сало, огурцы, помидоры и чай.
— Нож есть? — спрашивает смугловатый боец у водителя БТРа. Тот на ступеньке машины шнурует берцы. Косичкой, как в израильской армии. При ранении их втрое быстрее расшнуровать или разрезать. Дает раскладной нож.
— Если кто-то напорется задом на нож, не выбрасывайте его. Он мой, — говорит солдат громко.
Через 2 часа занятий бойцы идут в лагерь. Там их ждет борщ, макароны по-флотски, овощи и узвар. Пока одни едят, другие охраняют палатку. Потом меняются. Группами ходят курить и в уборную. С автоматами не расстаются даже ночью. После обеда расходятся чистить оружие.
Лагерь — это несколько десятков палаток. Штаб, светлица, место для занятий. Ночуют по 12–20 человек.
— Есть две украинских палатки. Дали на испытание. Рассчитаны на 24 бойца. Но живут по 18, чтобы было просторнее. Много занимает амуниция.
Посередине стоит столик. Возле буржуек сложены дрова. Кровати похожи на раскладушки. На некоторых — одежда или амуниция. Пол вымощен досками и палетами. Лейтенант лет 50 сбивает доски. Из столовой возвращаются солдаты.
— Ребята, не снимайте. Все равно никто не поверит, — продолжает мастерить. — В армии из-за дедовщины и субординации такого не бывает.
— Месяц живу в БТРе, — говорит водитель 26-летний Евгений Климчук из Броваров на Киевщине. — По тревоге сразу завожу. Призвался сам. Работал в отделе контроля по качеству на фирме. Зарплата — 14 тысяч. Хотел в АТО. Прослужил девять месяцев в Днепре. Это глобальный бред. Уставом мордовали. В стране война, а мы мели лужи, потому что приедет комбриг. На стрельбах давали по девять патронов. Ежедневно — чистка автоматов. Зачем, если стоят без дела? А тут один выстреливаю 500 патронов в неделю.
Душ можно принимать дважды в день. Есть баня на колесах.
— Когда появилась психолог Алина, из душевой все выходят втянув животы, — смеется командир бригады 32-летний Игорь Оболенский.
— Интересно, как появляются лидеры, — улыбается психолог 22-летняя Алина Лазебная. — Кто берет на себя ответственность, а кто — нет. Главное, что сейчас здесь формируется боевая семья.
В углу палатки-горницы стоит икона. Возле нее — 10 карманных изданий "Нового завета". Шкаф с книжками. Есть "Записки українського самашедшого" Лины Костенко, "Холодний Яр" Юрия Горлиса-Горского. На столах — шашки, шахматы, домино, журналы, ноутбук. За некоторыми палатками — окопы.
— Их копают те, кто провинился, — скажем, неправильно разобрал оружие. За четыре месяца никто не напился. Все мотивированы. Да и некогда. Главное — выспаться, — говорит Хаджинов.
Штаб — в обычной палатке. Там проекторы, ноутбуки, доски с формулами и графикой.
— Здесь офицеры разыгрывают варианты боевых действий, — комбат показывает на доску с графикой.
— Штаб — это мозг батальона. Наш сформировали по американской модели, — говорит командир штаба 38-летний "Лоцман" в балаклаве. Просит не называть имя. Раньше работал в Международном центре безопасности на Яворовском полигоне ВСУ. Готовил офицеров штабов по стандартам НАТО. — В армии изменений нет. Чтобы вступить в НАТО, ничего не делалось. Нужно начинать с солдат. Они — будущее армии. Уже не смогут мыслить по-старому. Война показала: нужно иначе планировать бои и готовить подразделения. Бригада будет совместима с подразделаениями НАТО. Чтобы бросать людей в бой, нужно все тщательно просчитать. Потому что не имеем столько населения, как было в СССР.
— В детстве смотрел американские фильмы, например "Солдат Джейн", — говорит Хаджинов. — Во время отбора вспомнил все. Везде ходили с тяжелой колодой. В столовую, туалет, на марш-броски. Спали с ней. Ложишься — все болит. Больно моргать от усталости. Только задремал, раздается: "Подъем!" Теперь сплю одетый. Раз 20 выбегали, пока не вышли все с зашнурованной обувью, в фуражках. Стояли на плацу под ливнем. Держали колоды и слушали историю Украины. Из 79 кандидатов в взводе остались 26. Но все, как один.
— Нет армии в мире, где пехотинца готовят месяц, как у нас, — говорит израильский инструктор 36-летний Цви Ариели. — На Донбассе сейчас маленькая советская армия воюет с большой. Сколько бы не брали из складов старую бронетехнику, враг достанет больше. Армию нужно сделать умнее. Тренировать не только бойцов, но и штабы, офицеров. Вижу, что и четыре месяца маловато. В Израиле не учатся делать взрывные устройства. А нам нужно. Потому что на помощь может не приехать взвод саперов. Будет успех, если каждый боец роты будет иметь средства ночного видения. Радары, откуда ведется огонь. У командира будет планшет. Сидя в БТРе, будет знать, где каждый боец, не выдвигая головы. Если людей готовить и давать современное экипирование — победим.
Рота заканчивает 4-месячную подготовку. Дальше будут учиться на Яворовском полигоне с американцами. После отпуска отправятся на Донбасс.
Коротко
В Куйбышевском районе Донецка 29 мая обстреляли детсад. Это подтвердили наблюдатели ОБСЕ. Следы осколков есть в спальне, внешней стене, пожарной лестнице и прилегающем заборе. Во дворе соседнего жилого дома разорвался артиллерийский снаряд. Прилетел с северо-запада, говорят наблюдатели. Никто не пострадал.
Заявление министра иностранных дел России Сергея Лаврова о непризнании ДНР и ЛНР вызвало панику у боевиков, пишет народный депутат Дмитрий Тымчук:
"Распространяют слухи, что Путин слил Новороссию и стоит ожидать прекращения любой помощи. Что Минский диалог — повод избавиться от оккупированных территорий. Что Киев и Москва договорились об амнистии лишь тех, кто не воевал. Россияне подозревают, что Кремль не даст им покинуть Донбасс и вернуться домой".
68 детей погибли и 186 ранены за два года войны на Донбассе. Об этом сообщил спикер парламента Андрей Парубий 1 июня.
4,26 миллиона человек живут на Донбасе состоянием на 1 апреля 2016 года, кроме зоны АТО. Об этом рассказывают в управлении статистики области.
2 
1
Комментарии