Помню, как плакала мама в евпаторийской гостинице. В детстве меня часто возили на этот курорт. И мы ходили звонить в гостиницу. Как-то в телефонной будке забыли кошелек с деньгами и документами. Вернулись — уже ничего не было. Моя стройная, загорела мама, рыдая, умоляла швейцара вернуть хотя бы документы. У нее была истерика. Я держалась за подол ее ситцевой юбки и тоже плакала. К нам подбежала шустрая уборщица с веником и пискляво приказала: "Уходите прочь! Сейчас сюда спустится артист Хазанов!" Тут мама расправила плечи, наехала на писклю своим большим бюстом, шмыгнула носом и гордо заявила: "Подумаешь. Я тоже артистка! И могу плакать здесь. Что мне ваш Хазанов?" Уборщица заткнулась. А мы пошли. Я гордилась мамой. За такую сцену и кошелька было не жаль.
Я выросла. Мы поменялись ролями. Теперь я ей помогаю материально. А она мной гордится. У нас не заведено об этом говорить, но я знаю. Даю ей деньги. Мама смотрит в землю. Глаза влажные. Шепчет: мне стыдно брать. Вспоминаю гостиницу... Пытаюсь понять "стыд". И понимаю, что мы становимся взрослыми детьми, а родители — маленькими взрослыми. Форма отношений меняется, содержание — нет. И ничего тут не поделаешь.
Я тоже артистка! Что мне ваш Хазанов?
Мама долго не хотела, чтобы ее звали бабушкой. Она гуляла с пятилетней внучкой. Прохожий, обращаясь к малышу, сделал комплимент: какая у тебя молодая мама! Моя дочь сдала всех: "Да это бабушка, а мама у меня — сущий ребенок..."
Глядя в зеркало, чаще думаю о старости. Будет ли мне стыдно принимать помощь от своих детей? Несколько лет назад спросила у трехлетнего сына, запихивая в него ложку с кашей:
— Когда постарею и зубы выпадут, будешь меня кашкой кормить?
Он удивился:
— Сама будешь есть!
Проглотил ненавистную еду и прибавил:
— До дна.
1 
1
Комментарии