В течение августа я видел все вечера вблизи. Это роскошь, которой нет в большом городе. Ни один вечер не похож на другой, хоть ты каждый раз видишь их на том же месте.
Сидишь за воротами, за спиной — двор, сад и дом. А перед тобой луг, а дальше старое русло реки, где темнеют густой лозник и ольха. На лугу кое-где растут самосейные груши и яблони, небольшие, ростом с человека. В сумерках их почти и не видно, если не знаешь, что они там.
А одним вечером случилось иначе. От старого русла мгновенно повеял порывистый ветер, и те маленькие деревья на лугу заштались — влево-вправо, вперед, так, как будто из лозника выскочили какие-то расхристанные сердитые люди и бегут сюда, пригибаясь и спотыкаясь.
И не добежали — ветер стих, и они как сквозь землю провалились.
В этом приключении есть немного сказочного страха, а еще больше — утехи, уюта и спасения. После этого закрываешь за собой калитку — и тебе приятно, что она здесь есть, а на ней небольшой железный крючок.
Накинул тот крючок — и идешь через двор в дом.
Какие-то расхристанные сердитые люди бегут сюда
Освещення веранда вечером снаружи напоминает аквариум. Те, кто там находится, двигаются завораживающе -беззвучно. Вот стриженная макушка мальчика, вот его мама, его бабушка. Хочется дольше смотреть на них отсюда и хочется одновременно быть с ними.
И ты сейчас будешь там.
Изнутри веранда также напоминает аквариум — может, даже еще больше, чем с улицы. За стеклом — ночь, темная, как вода. К стеклу прижимаются лбами полосатый черно-золотистый шершень, которому чего-то не спится, и несколько ночных бабочек. Все серые, а одна не такая. Ее животик и крылышки снизу — бледного голубо-зеленого цвета, как у маленькой акулы. Только что, на улице, я был среди этой братии, а не видел их. Это так же, как не видишь в темноте на калитке маленького железного крючка, но знаешь, что он там.
1 
1
Комментарии
9