Предприниматель из Славянска, владелец рекламно-информационного еженедельника и двух газет, редактор, медиаэксперт и бизнес-тренер Олег Зонтов активно участвовал в Революции достоинства. В 2010 году был избран депутатом Славянского горсовета. Был единственным оппозиционером к тогдашней власти среди 60 депутатов.
С началом войны пошел добровольцем в 92-ю отдельную механизированную бригаду. Прослужил несколько месяцев. В октябре 2014 года в связи с избранием секретарем Славянского городского совета откомандирован в Славянск. Исполнял обязанности городского председателя до ноября 2015 года. В настоящее время - заместитель председателя общественного совета при Донецкой облгосадминистрации.
В интервью Gazeta.ua Олег Зонтов рассказывает о том, как события последних трех лет изменили Донбасс.
Революция достоинства была неминуема?
- Янукович и его окружение сами подтолкнули к ней своим бандитским грабежом. Неудовлетворение накапливалось, а власть закрывала глаза.
Хотя кое-кто до сих пор говорит: "Для чего это было? Имели же стабильную, пусть и малую пенсию, зарплату". Все привыкли к нищей жизни. В этом заключалась опасность.
Я приехал на первый марш против неподписания Соглашения об ассоциации с ЕС 24 ноября 2013-го. Пробыл несколько дней и поехал домой. 30 ноября узнал об избиении студентов. Это был шок. Вернулся в Киев.
Весь декабрь с друзьями провел на Майдане. Жил в Доме профсоюзов. Потом между Профсоюзами и Институтской в первой палатке Донецка и Мариуполя. Сгорела вместе с моим рюкзаком после штурма 10 декабря.
Следующая наша палатка была под КГГА. Его делали под руководством активиста из Новоазовска (город в Донецкой области. - Gazeta.ua) Василия Коваленко. В августе 2014-го его похитили российские спецназовцы. У него была турбаза, принимал там беженцев. Отказался выезжать из Новоазовска, когда россияне его оккупировали. Судьба его до сих пор не известна.
Когда все разъезжались на новогодние и рождественские праздники, мы тоже были в Донецкой области. Тогда начались свои Евромайданы в Славянске, Краматорске и Донецке.
Как изменил Майдан ваши взгляды?
- Он стал их продолжением.
В Донецкой области последнее десятилетие доминировали Партия регионов и коммунисты. На 3,5 тысяч депутатов области было всего 42 от оппозиции. Действовала негласная установка власти: в каждом городе - по одному. Да, я был единственным оппозиционным депутатом в горсовете Славянска.
Майдан - не первый мой протест. В 2012 году баллотировался в парламент в Славянском районе. Ожидаемо "победил" мой соперник Алексей Азаров - сынок экс-премьер-министра. Мы разбивали палатки под Центральной избирательной комиссией в Киеве из-за фальсификации выборов. В том же году участвовал в "мовном майдане" под Верховной Радой (протесты против принятия закона "О принципах государственной языковой политики", который предусматривает возможность официальной двуязычности в регионах, где численность нацменьшинств превышает 10%. - Gazeta.ua).
Вам угрожали?
- 22 января 2014-го, когда были первые смерти на Майдане, присылали сообщение: "Ты за это ответишь. Все пошло не так, как планировалось".
Потом в мою машину в Славянске бросили камень с запиской, что в следующий раз этот камень опустится на меня. Угрожали не только мне, но и жене, дочке. Говорили, что получу их по частям.
Вы предвидели, что Майдан закончится большой кровью?
- В начале февраля был оптимистичный сценарий. Ходили слухи, что представители политической элиты договорились и будет мирная развязка. Событий 18-21 февраля не прогнозировали.
Когда начались массовые расстрелы на Майдане, я был в Славянске. На сессии депутатов горсовета призывал почтить память погибших минутой молчания и помолиться за прекращение кровопролития. Сразу начался крик, топали ногами. Меня едва силой не вытолкали из сессионного зала. Депутаты кричали: "Майданутые, это "Беркут" надо поминать". Мэр Неля Штепа кричала, что это мы, оппозиция, виновны, все это затеяли.
Как изменилась ваша жизнь?
- После Революции решил, что должен быть не просто активистом, а брать больше ответственности. Но не получилось этого сделать сразу, потому что весь март были выступления пророссийских молодчиков.
Это закончилось 12 апреля захватом горотдела милиции. Мы компанией журналистов направились туда. Появилась Штепа, исполняющий обязанности начальника горотдела. Я начал спрашивать у них как депутат - кто позволил, почему дали оружие, кто эти люди? Тут же на меня напали, скрутили, немного побили. Но Штепа вмешалась, и меня отпустили.
Когда решили выехать из Славянска?
- Когда забирал тело горловского депутата Владимира Рибака (убит бойовиками 17 апреля 2014 года. - Gazeta.ua) с его вдовой из морга. Увидел, что сделали, и понял: больше здесь оставаться нельзя. В этот же день на блокпостах появились чеченцы. Стало действительно опасно.
Что заставило вас пойти в армию?
- Худшее в жизни - разочаровываться. С Российской Федерацией у области были тесные связи. Там у меня родственники. Когда началась открытая агрессия, убийства, внутри что-то всколыхнулось. Появилась злость. Такое впечатление, будто изменил любимый человек.
В Киеве я уже стал госслужащим, начал работать советником министра. Все равно позвонил по телефону на горячую линию и пошел в армию.
Как оппозиционер стал мэром Славянска?
- В октябре я пришел из армии в отпуск. Как раз стартовал избирательный процесс в Верховную Раду. Оказалось, хозяйственная и административная часть города не работает. Активисты блокировали работу городского совета: пока не поменяют руководство, никто не будет работать. Общественность обратилась ко мне. Сказали, что я единственная консолидирующая фигура между активистами и депутатами.
Последним тоже была выгодна моя кандидатура. Если все будет плохо, скажут, что это активисты не справились.
Нам удалось запустить инфраструктуру, воду, электроэнергию. Была зима, около 3 тысяч жителей многоэтажек могли остаться без тепла. Половина бюджета Славянска формируется за счет налогов, а бизнес не работал. Обещанные правительством дотации дошли аж в конце 2015-го. А на конец 2014-го никаких государственных субвенций не было. Если что-то восстанавливалось, то за счет волонтерской помощи.
Так один в поле воин, если он мэр?
- Я стал исполнять обязанности мэра города и получил в наследство двух замов из пяти. Трое сами уволились. На одну из свободных вакансий предложил нашего городского активиста. Он директор большого предприятия. Возглавил жилищно-коммунальный сектор. Потом заменил руководителя образования на нашего активиста. Дальше - отдел культуры. То есть привел проукраинский актив города на все ключевые должности. И они сработали.
После выборов, когда снова победил "Оппоблок", все эти представители общественности и активисты вынуждены были уйти.
Что считаете своими самыми большими победами на должности?
- Главное достижение - это инкубационный период для того, чтобы украинская общественность смогла нарастить мышцы. У нас она теперь очень мощная по сравнению с соседними городами. Ни в Константиновке, ни в Дружковке, ни в Артемовске (переименован на Бахмут в 2015 году в рамках декоммунизации. - ГПУ) ничего не менялось. Там те же администрации, те же городские председатели. Хотя тамошняя общественность получила определенные привилегии после освобождения городов, но в них нет лояльного поля в виде поддержки городского председателя. Мы запустили процесс, и его уже не остановить.
Несмотря на то, что городом руководит мэр от "Оппозиционного блока", общественность реализует проекты реконструкции парка, центра, судится с городским председателем и выигрывает суды. Этого нет больше ни в одном городе Донецкой области.
В Cлавянске тогда было много различных подразделений войск. Я создал еженедельный совет по их координации. Нам удалось запустить работу военной комендатуры, быстро сократить количество преступлений и правонарушений. Координировать действия военных и власти. Разобрали блокпост между Краматорском и Славянском. Это снизило напряжение в городе.
Сколько людей сейчас ожидают возвращения "русского мира"?
- Сейчас вроде бы никто. Но это внешне. В марте 2014 года коммунисты собрали на железнодорожном вокзале митинг для передачи письма Путину. Пришли 100-150 людей. На недавней флешмоб, где поют украинские и российские песни "для примирения", пришло семь людей во главе с депутатом Натальей Королевской. Спели "Синий платочек" и разошлись. Вот видимая поддержка "русского мира".
Но согласно опросам конца 2015 года, она была около 23%. Еще 50% - это "поддержка желудка". То есть, им все равно. И проукраинских где-то 25%. Просто сейчас адепты РФ публично не выступают. Но все равно на бытовом уровне часто с такими сталкиваюсь.
Мы уже два года не можем забрать звание почетного жителя города у Иосифа Кобзона. Я ставлю этот вопрос на заседание комиссии - его игнорируют. На сессию - ее блокируют, депутаты не приходят. А нужно же бюджетные вопросы решать. Хотели назвать бульвар именем Константина Могилко (пилот военного АН-30Б, разбился под Славянском в 2014 году. - ГПУ). А некоторые депутаты начали кричать: он для нас не герой! Я тогда понял, что нам долго придется досказывать, что мы украинский город. И общество должно понять: нужно много времени, чтобы заслужить прощение от Украины.
Как изменилось сознание жителей Востока?
- Донбасс, несмотря на 25 лет независимости, ориентировался больше на Россию, к сожалению. Люди чаще ехали в Москву, чем в Киев. Дорога из Донецка занимает одинаково по 12 часов до обеих столиц. Спутниковое и кабельное телевидение преимущественно работали с российскими телеканалами. Поэтому национальная идентификация была непонятная.
Первое, что мы сделали после Майдана, - провели в Славянске открытую пресс-конференцию. Я там выступал, достал свой паспорт и сказал, что наконец мы почувствовали себя украинцами не только по документам, но и по существу. Стыдно вспоминать - когда ехали в Киев на Майдан, в поезде учили гимн. Мы, мужчины по сорок лет, школы-институты закончили, а его не знали.
Майдан во многих разбудил украинцев. С него началась самоидентификация. Потом начало военных действий пробудило единство. Появилось понимание, что мы - единая страна и должны помогать друг другу. И это не только качественные изменения, но и количественные. Годами на митинги с украинскими флагами выходили одни и те же люди. В день независимости 2012 года колонну из 30 человек охраняли 50-60 милиционеров. А теперь на таких мероприятиях - идет 500-1000 людей. И те, кто раньше бросались на нас, вывешивают на балконах украинские флаги.
Главное - не испортить и не остановить эти изменения. Они идут медленно. Если бы их экономически в 2014-15 годах поддерживали - уже никто бы не вспомнил о "русском мире".
Но на восстановление Донбасса сейчас идет много средств из ЕС, США, украинского бюджета.
- Это необходимый минимум для поддержки инфраструктуры. Я заместитель председателя общественного совета при Донецкой военно-гражданской администрации. 25 ноября мы во второй раз признали ее роботу неудовлетворительной относительно реализации инфраструктурных и инвестиционных проектов.
Людям надо дать волшебного пинка, чтобы работали. Так любит говорить губернатор Павел Жебривский. Так вот надо, чтобы в Администрации президента такого пинка дали ему.
Все проекты облгосадминистрации можно было давно закончить. Есть взорванный боевиками мост в Славянске. Армейцы говорят: дали бы команду и выделили финансирование - отстроим за два месяца. А у Жебривского вместо этого - отдают проект в Мининфраструктуры в Киев. Те ищут деньги, подрядчика. И только за 2,5 года начинают отстраивать.
Все проекты по восстановлению вымучивают. Ту же телебашню на Карачуне (подорвана боевиками весной 2014 года. - ГПУ) можно было отстроить давно. В декабре 2014 года специалисты проектного института просили 3-4 месяца на подготовку проекта, дальше - изготовление и монтаж. Но в Киеве начали искать более дешевый вариант. Нашли часть башни в Крапивницком, вторую - в Тернополе. Пробовали слепить, а они не подходят. Проектный институт еще полгода думал, как их собрать вместе. В конечном итоге, включили телебашню только в ноябре 2016-го. И получили только 180 метров высоты вместо 220, как было. Радиус охвата - 60 километров. Это - до Константиновки, которая и так украинская. На оккупированные территории трансляция просто не дотягивает.
На линии разграничения два года постоянно транслируют российские каналы и радио. Появился в прошлом году проект глушилок по фронту. Но вдруг был остановлен.
Это разгильдяйство или бюрократия?
- Все вместе. Где-то - преступный умысел, российские "кроты" работают. И никто не отвечает ни за что. Ни одного не было суда, где бы сказали: этот человек саботирует восстановление.
Правительство в начале 2016 года перераспределило 2,6 миллиардов гривен на возобновление инфраструктуры Донбасса. Из них реализовано 2%. Остальные висят на счетах.
Жебривский кричит на мэров городов и председателей администраций, что они ничего не умеют делать. Я когда был председателем, получил деньги от государственного фонда регионального развития на проектную документацию. Сделали несколько проектов на 300 миллионов гривен, которые прошли все согласования. Они готовые остались нынешнему мэру Вадиму Ляху. А на конец 2016 года из этого ничего не воплощено. Насколько мне известно, всех мэров нагнули и заставили делегировать выполнение всех инфраструктурных проектов облгосадминистрации. А там не работают.
В Украине существует такой стереотип, что на Донбассе руководят сильные хозяйственники.
- Почти все города региона возведены вокруг большой промышленности. По существу, директор предприятия является для всех папой. Он дает зарплату и ему надо целовать руки.
Такая себе элита - бывшие партийные боссы и криминалитет. Они могли приехать в Святогорский монастырь на службу и покрывать всех собравшихся матом.
Вообще это принято - материть подчиненных. Я когда начал руководить городом, пробовал делегировать часть полномочий подчиненным. А они не понимают. Мне потом шепчут: "Олег Вячеславович, да двиньте по столу кулаком. Иначе вас не услышат". А зачем они нужны, если не понимают нормальных слов? Что это за работа, если нужно постоянно давать всем пинка? Это - не менеджмент, а феодализм.
Когда и как возвратятся оккупированные территории?
- За 2,5 года мы создали Министерство оккупированных территорий. Они сейчас разработали концепцию и программу. Концепция правильно продумана: сначала возобновить критическую инфраструктуру - мосты, дороги, предприятия, дальше - усилия на экономический рост.
На Донбассе больше всего людей интересуют именно работа. Ее отсутствие отвращает. А в том же Славянске закрылось все что можно. На самом крупном заводе - 500 рабочих. А были со штатом в 3-5 тысяч.
В 2015 году приняли закон, что предприятия могут не платить коммунальные и за аренду земли на время АТО. Это дало эффект, запустило обороты заводов. Но уже в 2016-м фискалы начали собирать плату. И заводы опять остановились.
Надо инвестировать в новые заводы или восстановление старых. Другой путь - дать развитие малому бизнесу. Были уже попытки выбить для Донбасса статус особой экономической зоны после войны. Пока безуспешные.
Как реинтегрировать оккупированные территории после освобождения?
- Россия заполнила рынок оккупированных территорий своей некачественной продукцией. Люди приезжают оттуда за покупками. И это нужно использовать.
Еще одна проблема - как транслировать собственную информационную политику туда. Потому что кроме поездок, единственные каналы получения информации там - это спутниковые "тарелки". Провайдеры блокируют все украинские сайты, кабельного нет. Аналоговые сигналы заблокированы.
Общаюсь с людьми, приехавшими с той стороны. Спрашиваю их мнение о чем-либо. Говорят: я бы сказал, если бы знал и точку зрения Украины.
Есть люди, ожидающие прихода наших войск. Но со временем их все меньше становится, потому что разочаровываются. Считают, Украина ничего не делает. Промывание мозгов дает свое.
Славянск был оккупирован 84 дня. Людям не успели промыть мозги?
- Славянску, условно говоря, посчастливилось. Его первым оккупировали, но и первым освободили.
Если человек два года там прожил, значит, мозги ему чистить надо четыре года, если три - то шесть. А как это сделать, если нет доступа к человеку? Нет в Украины агрессивных методов информационной политики.
Надо четко понять: если возвращаем мирным путем оккупированные территории - значит, надо над этим работать. Пока военный вариант нам не подходит, потому что тогда РФ развяжет полномасштабную войну.
2 
25817
Комментарии
4