Администратор-распорядитель Киевского драматического театра имени Ивана Франко Даниил Федоряченко, 92 года, вспоминает, что во времена Голодомора 1933 его семья выжила только потому, что отец был служащим.
"Родился в селе Халепье Обуховского района Киевской области, над Днепром. Каким был Днепр раньше. Потрясающая река была! Луги. Озера. Гаи. ??Рыбы везде было полно. Как матери нас загоняли в мае с коровой, мы пацанами там до сентября жили в шалашах. По озерах рыбу ловили. Скаламутишь воду - и уже жаришь ее".
Легче всего жилось, когда после революции в селе был НЭП - новая экономическая политика - вспоминает Данил Данилович.
"Людям дали землю. На своей земле мы зажили. У нас был огород возле дома, еще кусок земли на утесе, и еще один в огороде. И вот мать берет нас - меня и сестру меньшую - и по этим городам: полоть, подсыпать, сажать.Молотилку вызывали, ней помололи зерно. I и имели на зиму. Намели муки. И уже праздник - Рождество".
Голодомор начался с того, что у всех забрали землю и начали сгонять людей в колхозы.
"Только огороды оставили. "У колгоспі добре жить: є, що істи, є, що пить, і хороше походить" - такие лозунги писали. Люди работают-работают в том колхозе, трудодни зарабатывают. А приходит осень - зерна им дают аж по сто грамм за трудодень. Председатель колхоза затем дает отчет. Оказывается должен был еще по 150 грамм выдавать. А он отмахивается: "Воробьи съели".
"Наша семья выжила только потому, что отец работал на днепровском пароходстве баконщиком, - вспоминает мужчина. - Баконщик, как регулировщик на дороге, показывает знаки, где пароходы должны стать, куда ехать. Так он получал за работу паек - бутылку подсолнечного масла в месяц, пшена то два килограмма, хлеба 400 грамм, кусок мыла и крупы. Во времена НЭПа молодежь работала с утра до вечера. А вечером на нескольких углах в селе были песни и танцы: мандолина, гитара, бабалайка, и мы пацанами подтанцовывать приходим. А когда колхозы пошли, затихло все. Люди как черные волы работают, а потом в финале получают фигу большую - по сто грамм, а то все дают государству. В 1933 году забрали буквально все.
Комсомольские отряды, забиравшие зерно, называли "Красной метлой".
"Приходили: "Вы не сдали зерно" - "Да нет". В коморе ищут, в сарае ищут. А люди прятали как могли: возьмет тюк зерна, на огороде где-то закопает, потому что заберут. А приходят комсомольцы и тычут по городу металлическими наконечниками - находят и там. Племянник пришел к отцу и говорит: "Дядя Данило, к вам не придут комсомольцы, потому что имеете паек от государства. Я у вас в сарае спрячу зерна немножко". - "Ну, спрячь". Спрятал полмешка. Пришли комсомольцы. Пошли в сарай. Штрик-Штрик, искали-искали, нет. Ушли. Потом один комсомолец вернулся: "Дядя Данило. Вот вы спрятали в сарае полмешка зерна. Вы что, не могли дальше спрятать? Я как только зашел - слева ударил, и сыплется. Ну харашо что я промолчал". Те комсомольцы были ребята из нашего же села, притом бездельники в основном. Работать не хотят. Так идут в комсомольцы. Совести не было. Одна тетка жила с детьми. Хозяин погиб в гражданскую войну в 1914 году. Она же, бедная, спрятала фасоль на печи. Комсомольцы и ту забрали".
От голода люди теряли рассудок и ели друг друга. Эти воспоминания, говорит Даниил Федоряченко,самые сильные.
"У нас пристань была днепровская. До Киева могли добраться на пароходе. Когда был голод, все рвались в Киев. Думали, что там выживут - или просить будут, или на работу устроятся. Целые валки уезжали. Со степи целыми семьями шли - пухлые, голодные, холодные. Вижу пацан стоит котлеты продает. Пошли к нему в дом - а там люди порезанные. Котлеты те были из людей. Так я видел, как ту семью веды: два милиционера вели на веревке его, отца и мать его в Обухов в тюрьму. Это страшные были годы".
2 
1
Комментарии
130