Сегодня мы отмечаем годовщину трагедии в Бабьем Яру. 74 года назад нацисты практически уничтожили еврейскую общину Киева, которая составляла четверть жителей столицы УССР. Тогда лишь немногим удалось бежать из Бабьего Яра, который стал могилой для представителей разных национальностей. Одной из спасшихся была Дина Проничева.
22 июня 1941 года 30-летняя киевлянка Дина Проничева, как и миллионы советских граждан, услышала о нападении Германии на Советский Союз. Ее муж и двух родных братьев были мобилизованы. До Отечественной войны Дина работала в киевском кукольном театре, и вскоре осталась без работы - заведение прекратило свою деятельность, а подавляющее большинство артистов готовилось к эвакуации. Женщина устроилась в отдел связи при штабе 37-й армии, где впоследствии была назначена старшей машинисткой. Работа была крайне необходима, ведь у Дины на содержании остались двое детей - дочь Лидия (3,5 года) и сын Владимир (1,5 года), а также свекровь Екатерина Антоновна Проничева.
Между тем немцы стремительно продвигались по территории УССР, а в Киеве продолжалась поспешная эвакуация. Нацисты сжимали свое смертоносное кольцо вокруг столицы. Несмотря на опасность и отъезд своих коллег на Восток, Дина решила остаться в Киеве. Так в сентябрьские дни 1941 года на ее глазах один режим уступал другому.
19 сентября 1941 года над колокольней Печерского монастыря был поднят нацистский флаг со свастикой. Свой отсчет начал период оккупации, который за несколько дней обернется для многих трагедией и непрерывным бегством от смерти.
Уже 21 сентября 1941 года город заполонили первые приказы и распоряжения, которые были призваны наладить жизнедеятельность города после "золотого времени" безвластия. Мерой наказания за невыполнение приказов определялась смертная казнь.
Конец сентября стал трагической страницей истории Киева. Днем 24-го числа от мощного взрыва вздрогнул Крещатик. Первым в воздух взлетело здание магазина "Детский мир", расположенное в оживленном месте на углу ул. Прорезной (Крещатик 28/2). Уже через 15 минут взорвался "Гранд-отель", где разместился немецкий штаб, а затем - Пассаж и отель "Континенталь". Так за неделю господства огня и взрывчатых веществ была полностью уничтожена застройка Крещатика, а количество пострадавших до сих пор точно неизвестно.
Кто-то должен был понести ответственность за такую неприветливость столицы, поэтому это стало удобным поводом для нового витка борьбы с "жидо-большевизмом". Город погрузился в атмосферу преследований, сплошного недоверия и антисемитизма. Спасаясь от облав, Дина это неспокойное время переживала у свекрови.
"Числа 24-25 сентября в Киеве начались пожары. Взлетел на воздух Крещатик, горели улицы Пушкинская, Свердлова. Началась охота на евреев, немцы ходили ночью по квартирам и выискивали евреев. Я жила у свекрови, она была женщина набожная, у нее висели иконы и когда пришли немцы, она указала на иконы, то есть мы русские, и они меня не тронули ", - говорила в 1946 году Дина Проничева.
Через несколько дней, в воскресенье 28 сентября 1941 года на улицах города появилось пресловутое объявление, в котором оккупационная власть предписывала "всем евреям города и его окрестностей явиться в понедельник 29 сентября 1941 года в 8 утра на углу Мельниковской и Доктеривской улиц (возле кладбища) ". Нарушителям грозила смертная казнь.
Городом ходили слухи, что евреев готовят к переселению, поэтому вопрос дальнейшей судьбы обсуждался ли не в каждой еврейской семье. Дина также думала, что решить и как поступить. Некоторые из друзей советовал ей бежать из города, а некоторые, наоборот, убеждали, что русская фамилия мужа и знание украинского языка спасет ее в случае опасности. В итоге Дина решила провести своих родителей к месту сбора, а самой остаться в городе вместе с детьми.
"В семь утра я была у своей матери и в начале восьмого мы двинулись к указанному в приказе места ... Пришли почти до ворот еврейского кладбища, там была проволока, стояли противотанковые ежи. У входа стояли немцы и украинцы, которые пропускали до заграждения. Туда войти можно было свободно, а на выход никого не пропускали. Я посадила родных у ворот кладбища, а сама пошла посмотреть, что делается впереди", - вспоминала после войны Дина.
Так она попала в Бабий Яр - место, которое должно было стать могилой для тысяч киевских евреев. Непрерывный звук пулеметных очередей привлек внимание Дины, однако разум пока отказывался допустить мысль об убийстве этого шумного толпы со всех сторон окружал ее. Но когда женщина поняла, что попала в смертельную ловушку, было поздно. Первая попытка выйти за ограждение оказалась бесполезной. В паспорте, который Дина показала по требованию полицейского, была написана ее национальность. С таким документом не следовало надеяться на спасение, поэтому женщина уничтожила его, порвав на мелкие куски. Дина вернулась к своим родителям, не сказав о том, что произошло.
Между тем машина убийства уже работала. Людей гнали вперед, заставляли раздеваться и складывать свои вещи, сразу сортируя их по категориям. Вокруг царили отчаяние, паника и страх. Дина потеряла своих родных в толпе изумленных людей. Так она попала на площадь, где стояли немцы в два ряда. Они образовывали живой коридор, по которому должен был пройти каждый еврей, и нещадно били своих жертв, держа в руках ремни, цепи, палки и другие орудия убийства. От боли и издевательств люди теряли любые силы для сопротивления. Перед расстрелом жертв заставляли становиться на узкий земляной выступ или ложиться на уже убитых людей, после чего стреляли им в затылок. Детей же отрывали от родителей и бросали в овраг, как вещи.
"Люди на расстрел шли окровавленные. Я еще не шла, все это видела сверху, еще не дойдя до этого коридора. Но когда я посмотрели в сторону раздетых, очевидно, меня снизу заметила мать и она мне кричала:" Доченька, ты не похожа, спасайся ". Мне хотелось броситься их защитить, но инстинкт самосохранения подсказал - ты не спасешь", - пересказывала Дина.
Она поняла, что ей нужно сделать все, чтобы спастись. Собравшись с силами, женщина уверенно подошла к полицейскому и на украинском языке объяснила, что она - не еврейка и попала сюда случайно - провожала коллегу. Для большей достоверности Дина показала членский билет и трудовую книжку, в которых национальность не указывалась. Русская фамилия показалась убедительным аргументом в пользу этой вымышленной истории, поэтому полицейский предложил ей сесть и подождать до вечера. Так Дина присоединилась к группе случайных свидетелей, которые ждали решения своей судьбы. Скована потрясением и страхом, женщина сидела тихо, не поднимая головы. Ей казалось, что кто-то может узнать и выдать ее.
Расстрелы, начавшиеся в 10 часов, продолжались целый день и закончились между 17:00 и 18:00. Но даже этого времени оказалось недостаточно для "окончательного решения" еврейского вопроса в Киеве. До наступления темноты нацисты расстреляли две трети из тех, кто пришел - около 22 тыс. человек. Остальных загнали на ночь в пустые гаражи на ул. Лагерной (современная ул. Дорогожицкая), чтобы утром продолжить свою кровавую расправу. После завершения двухдневной акции немецкие саперы взорвали склоны оврага, чтобы засыпать тела, и затем заставили военнопленных выравнивать дно оврага. Согласно докладу нацистского руководства, здесь были похоронены 33 771 человек.
Немецкий офицер приказал расстрелять всех свидетелей. Людей повели на место казни. Когда всех выстроили на песчаном выступлении, Дина скорее почувствовала, чем увидела, как от пулеметной очереди начали падать человеческие тела. За мгновение до того, как в ее сторону прозвучали выстрелы, она прыгнула с обрыва.
"Конечно, мне казалось, что я лечу целую вечность, поскольку было очень высоко. При падении я не чувствовала ни боли, ни удара - ничего ... Сначала меня обдало кровью, по лицу стекала кровь. Я слышала стоны. После нашего расстрела, нас было немного, никого не расстреливали. Мы были сверху. Потом я услышала предсмертный хрип и плач ", - гласила позже Дина.
Немцы шли на стоны полуживых людей и добивали их. Так они приблизились к месту, где лежала Дина. На ней не было ни следов от пуль, ни крови, поэтому ее тело привлекло внимание. Для того, чтобы проверить жива ли она, Дину подняли и бросили на землю.
Затем проверяющий стал одной ногой ей на грудь, другой - на руку, но женщина не подала признаков жизни. Решив, что она мертва, убийцы двинулись дальше.
Вскоре тела начали засыпать землей. Не желая быть похороненной заживо, Дина начала выбираться из-под первого слоя насыпанной на нее земли. Общая усталость, истощение и поврежден рука сказывались, но жажда жизни была сильнее.
"Увидеть куда ползти было невозможно, так как был в глазах песок и, кроме того, было уже темно. Потом, пролежав немного в темноте и привыкнув к темноте, я разглядела, что вокруг 4 стены на большом расстоянии и ползти мне нужно к той стене, откуда мы упали, и я поползла туда. С большим трудом, делая последние усилия, я выбралась наверх ... ", - вспоминала Дина.
Далеко ей уйти не удалось - местность окружали овраги. Уже занимался рассвет, и нужно было найти тайник в день от посторонних взглядов.
Две ночи подряд без всякой пищи и воды Дина ползала вокруг Бабьего Яра. Ночью под покровом темноты она переползала в другое место в поисках выхода, а днем - скрывалась в кустах. Находясь в своих тайниках, она видела немало страшных и жестоких убийств, отовсюду слышались крики и выстрелы. Дине казалось, что пулеметные очереди раздавались даже ночью ... На вторые сутки своих скитаний женщина наткнулась на переулок и бросилась туда. Там оказалась свалку.
"Я зарылась по горло в мусор и забросала себя всевозможным тряпьем, бумагами, корзиной, которую я положила на голову. Напротив себя я увидела два больших зеленых помидора, но к ним нужно было ползти. Мне сразу захотелось пить, я старалась думать о чем угодно, но меня все возвращало в ту сторону, как бы достать эти помидоры, и инстинкт самосохранения победил", - рассказывала после войны Дина.
На третью ночь женщина увидела жилые дома и забежала в первый раз двора в полуоткрытый сарай. На лай собаки вышла хозяйка дома. Внешний вид Дины красноречиво говорил обо всех ее злоключениях: боссая, грязная и со следами от крови на теле. Почувствовав угрозу в голосе хозяйки двора, Дина рассказала ей выдуманную историю о том, что она идет из окопов из-под Белой Церкви, потерялась и теперь ищет коменданта города, который бы помог ей добраться домой ... Но вместо сочувствия и помощи Дину со словами "Вот, господин, иуда" выдали немецком офицеру.
Так женщина снова вернулась туда, откуда отчаянно бежала последние дни - в Бабий Яр. Присоединившись к очередной группы обреченных, Дина познакомилась с девушкой Любой, 19-летней медсестрой, которая попала в плен. Общее горе объединило женщин, поэтому они договорились, что при случае выпрыгнут из машины, в которой их перевозили на место казни.
"Мы договорились с Любой - как выпадет удобный момент, прыгнуть из машины, бежать, а если будут по нам стрелять - это будет неожиданная смерть, это будет все же легче, чем сидеть и ждать смерти. Нас привезли к гаражам, напротив еврейского кладбища. Но там не было мест, гаражи были переполнены евреями. Нас повезли куда-то дальше. И вот, в районе Шулявки, через задний борт машины мы по очереди, сначала я, потом Люба, спрыгнули ... ", - рассказывала Дина.
Спасшись от одной смертельной опасности, женщины оказались перед лицом другой. Что делать дальше? Куда идти? Кому доверять, а кого - сторониться? Ведь отныне каждый, кто помогал евреям, подвергал опасности себя и свою семью. Понимая, что домой возвращаться нельзя, Дина предложила пойти к ее двоюродной сестре, полячки по национальности. Именно у нее женщины пережили ночную облаву.
"Она приняла нас и всю ночь они вдвоем грели воду и отмачивали рубашку, влипла в ране. Ночью была облава. На меня возложили сверху подушки, и таким образом меня спасли. Утром мы с Любой пошли на Дарницу".
На левом берегу женщины держались друг за друга. Они поселились в заброшенных домиках-вагонах; огонь женщины разводили на щепотках и тщательно прикрывали его, чтобы их не обнаружили. На огородах Люба собирала остатки картофеля, женщины питались тем, что могли найти вокруг. Здесь их и обнаружили два немца и украинец, инженер местного завода, который случайно спутал Дину со своей коллегой. Она не растерялась и подтвердила их "знакомство", а Любу представила своей родственницей. На этот раз ее истории поверили и даже предложили работу при заводе. Дину устроили реестатором, а Любу - переводчицей. Так женщины на время обезопасили себя от преследований и получили доступ к продовольствию.
"Нам поверили и предложили перейти в бывшие армейские казармы ... Они требовали регистраторов, но поскольку Люба достаточно хорошо владела немецким языком, меня посадили регистратором в конторе, Люба стала переводчицей. Таким образом, подозревать нас не могли".
Вскоре женщины получили дополнительную работу - теперь на них возлагалось приготовления пищи на кухне и полный объем домашней работы. Тяжелые условия и множество обязанностей не мешали. Постоянно испытывая недостаток продовольствия, Дина и Люба во время работы на кухне периодически воровали продукты, часть из которых Дина передавала своим детям в Киев через двоюродную сестру Тося.
В феврале Дину кто-то выдал и она вынуждена была бежать в Киев. Попасть на правый берег ей помогло поддельное направления, которое по предварительной договоренности сделали знакомые врачи. В городе Дина при посредничестве Тоси встретилась со своим мужем Виктором. Он принес ей необходимые вещи и отвел их к знакомой, у которой Дина прожила 10 дней. Так они увиделись с мужем последний раз и больше им встретиться было не суждено.
"Я начала скитаться. Две ночи прожила у пианистки. Днем ходила на окраине города, а ночью приходила к пианистки нашего театра, с которой работала до войны. Приходила к некоторым знакомых, которым можно было довериться. Но все это было на одну ночь. В итоге все начали меня сторониться ", - рассказывала женщина.
Не имея постоянного пристанища, Дина ночевала в подвалах, на чердаках и даже в уборных. Скитаясь по городу, она случайно попала в колонну арестованных людей, которых направили в застенки Лукьяновской тюрьмы, где женщина в условиях периодических допросов пробыла 28 дней.
"Били меня сильно. Там работал полицейский Митя, который часто передавал мне лишний кусок хлеба в свое дежурство, сигареты. И вот, когда меня взяли на последний допрос, он меня почти полумертвую, избитую вынес. Мы оказались напротив больницы Калинина, недалеко от Шулявки. До этого он прибил немца прикладом, так и вынес меня. У больницы Калинина он посадил меня и сказал: "С тобой далеко не пойду, мне нужно спешить. Я - не полицейский, а партизан". Он поцеловал меня и исчез", - пересказывала женщина историю своего спасения из тюрьмы.
Чудом избежав в очередной раз смерти, Дина поняла, что оставаться в городе больше не может. Под чужим именем Надежды Савченко она двинулась в Белую Церковь. Имея значительный опыт работы, Дина работала в киевском и областном театрах. Здесь ей пригодились ее коммуникационные навыки, осведомленность в новостях, которые она удачно вплетала в вымышленные истории, которые помогали ей избежать смерти. Не меньшее содействие оказывали знакомые с довоенного периода. Они поддерживали и кормили ее, становились на защиту во время травли в коллективе, предупреждали о возможной опасности, которую она пережидала в окружающих городах и селах. Под страхом быть выданной местной полиции Дина бралась за самую разнообразную работу - работала и артисткой, и администратором, и кассиром. Но несмотря на шантаж со стороны руководства, Дину не выдавали местной власти.
"Конферувала на немецком языке, это меня заставлял наш директор Прихненко. Я просила его не выпускать меня конферовать перед немцами, поскольку я могла случайно не то сказать и меня сразу расстреляют. Но он отвечал:" Вспомните о Вашем прошлом ". Мое прошлое заключалась в потому, что я родилась в еврейской семье, ему об этом было известно", - отмечала женщина.
Вместе с коллективом театра Дина переехала в Казятин Винницкой области, где работала до завершения изнуряющей оккупации. 28 декабря 1943 года туда вошли советские войска, после чего женщина получила возможность вернуться в Киев.
В Киеве Дине удалось найти своих детей. Из-за бедности и отсутствия элементарных средств к существованию женщина вынуждена была оставить их в детском доме на несколько лет.
Впоследствии женщина узнала о том, что судьба ее мужа Виктора Проничева сложилась трагически. По словам знакомых семьи, его сначала арестовали и отправили на тяжелые работы, а затем - расстреляли.
После завершения войны Дина вышла замуж за своего коллегу-спасителя, который вернулся с фронта, и продолжила работу в кукольном театре, где до пенсии работала актрисой-кукловодом.
2 
1
Комментарии