Украинская летчица Надежда Савченко рассказала Донецкому суду Ростовской области РФ свою версию событий 16-17 июня 2014 года.
Родилась 11 мая 1981 года. Получила профессию конструктора женской одежды, заочно училась по специальностям философия и журналистика. Служила в армии: в 2003 году в железнодорожных войсках Украины, в воздушно-десантных войсках, полгода служила в миротворческой миссии в Ираке. Потом 3 года 4 месяца училась в Харьковском университете военно-воздушных сил. Выпустилась штурманом Су-24, но служить отправили на вертолет Ми-24. Пять лет прослужила оператором Ми-24.
Корректировка огня у каждого рода войск своя, говорит Савченко, на вертолете это вычисление и расчеты курса и направления выхода на цель.
"У меня занятий по корректировке огня на вертолете не было", — говорит подсудимая. Про работу корректировщика артиллерийского огня она знает только в общих чертах.
Савченко рассказывает о своем участиии в событиях на Майдане в феврале 2014 года и об отношении к аннексии Крыма. Потом переходит непосредственно к событиям в Луганской области.
16 июня вечером к Савченко приехала сестра на своей машине. Говорит, она была волонтером и привозила помощь, и должна была забрать Надежду, которая собиралась 17 июня вернуться из отпуска в часть в Броды. Вечером и ночью с 16 на 17 июня Савченко была "где-то в городе Счастье в расположении какой-то базы".
Поясняет, почему 25 июня на допросе говорила другое: "Когда вы попадаете в плен к врагу, вы будете говорить неправду врагу, я не могла рассказывать им о расположении украинских войск".
17 июня в 6 утра ей позвонили от комбата с сообщением об обстреле разведки.
"Я поднялась и подняла личный состав, взяла автомат и разгрузку и с сестрой на ее машине поехала в сторону боевых действий". Оставив сестру, пошла сама дальше. Это происходило в районе Веселой Горы, где находились подразделения украинских войск. Прошла около километра.
В этот район решили отправить технику. Савченко с еще 5 солдатами подъехали туда на танке, но бой уже закончился. По дороге обратно они увидели "гражданские машины сепаратистов, которые были забиты боеприпасами". "Машина желтого цвета как городская маршрутка, но в ней перевозились не люди а оружие".
Савченко созванивалась с Мельничуком (экс-комбат "Айдара" - ред.), стоя на перекрестке недалеко от гольф-клуба и основной дороги.
— Этот разговор был у вас единственным в тот день? — уточняет адвокат Илья Новиков.
— Нет, я еще раз ему звонила, кажется. Наверное, до.
Прошла около двух с половиной километров. Увидела много раненых после боя, они были в домике поста ГАИ. Там же были вещи сепаратистов и распечатанные из Google карты. "На них были обозначены, ну, расположения сепаратистов и их операции по защите города Счастье". Она взяла эти карты, чтобы сверить свою дорогу, дошла до перекрестка по дороге на Стукалову Балку, там заметила четверых раненых украинских солдат. Они были ранены при взрыве бронетехники, двое в "непередвижимом состоянии", их надо было вывозить.
Походя Савченко упомянула, что сама была ранена — легко, пуля прошла насквозь, она давала ответный огонь.
Позвонила комбату, "хотела попросить машину сестры": вывозить раненых бронетехникой шумно и заметно, поэтому нужно было что-то менее габаритное. На машине ее сестры поехали двое из батальона "Айдар" (позже они вместе с Савченко попали в плен). "Я им говорила ехать по зеленке и медленно по левой стороне. Но машина поехала на большой скорости и попала в ту же засаду".
Рассказывает, что у нее было два мобильных. По ее просьбе раненым военным вызвали еще БТР, чтобы их забрать, а она решила пройти вперед посмотреть еще: определить, что там произошло и посчитать, по возможности, людей противника. Было видно, что там засада, горит техника и ее захватывают.
— Почему вы решили идти вперед? — уточняет Новиков.
— Потому что я так решила. Добыть как можно больше информации, чтобы спланировать операцию.
Увидела, как люди носят припасы для ручных гранатометов. Примерно в двухстах метрах от центральной заставы, рассказывает Савченко, "мне навстречу вышел парень, это было за зеленкой с левой стороны от песчаной дороги". "Он сказал: ну ты попался, иди сюда".
"Потом я прочитала в деле, что там еще был снайпер, который держал меня на прицеле", — добавляет подсудимая.
Она решила не стрелять, "потому что сзади остались раненые ребята", и их могли не успеть забрать. "Я решила поговорить с ним. Почему? Потому что это противник, но не враг. Враг — это другое государство".
Пошла вместе с ним, сепаратисты с оружием сбили ее с ног, увидела уже захваченную машину сестры. "Потом на меня надели мешок, ну, повязку. Понятно, что захват проходил с криками "сука, снайпер, сейчас мы тебя покончим", обычные дела". Надели наручники, завязали глаза, быстро посадили в машину.
— Поняли ли эти люди, кто вы такая? Что вы офицер?
— Да, очень быстро: в плен попала машина сестры, на которой я собиралась возвращаться домой, там были все мои вещи и документы. Там было удостоверение офицера и участника боевых действий.
При себе, рассказывает Савченко, у нее была только одежда, разгрузка, автомат, радиостанции, боеприпасы, 2 мобильных телефона. "Рации были слабые китайские, реальная связь получалась только по мобильным телефонам".
Адвокат Николай Полозов спрашивает: "Про гибель российских журналистов когда вам стало известно?".
Савченко говорит, что ее доставили в луганский военкомат и приковали там к чему-то, а примерно на следующий день пришли журналисты Lifenews, которые и сообщили о гибели российских журналистов. "До этого я и понятия не имела".
— Когда вам стало известно, что вас связывают с этим обстрелом?
— Когда они зарядили этих журналистов, сепаратисты сказали им, что вот наводчик.
Говорит, что сепаратисты сначала вели себя агрессивно, но на второй или третий день стали вести разговоры про обмен пленными: "начали нас оценивать". "Мне сказали, что меня, скорее всего, отдадут в Россию. Других ребят поменяли".
23 июня в 6 часов по тем часам, которые висели в военкомате, Савченко стали вывозить в сторону Донецка. В одной из машин присутствовал Игорь Плотницкий. Савченко с разными пересадками везли не меньше 4 часов, все это время глаза у нее были завязаны, но не плотно.
После перерыва Савченко продолжает рассказ о том, как ее везли. С нее сняли наручники, а в машине — "девятке" — сняли и повязку. На машине были российские номера. Внутри находились два человека в гражданской одежде, "вроде без оружия". На часах в машине было 00:11.
"Я у них спросила: что, в Россию привезли? Они сказали: да, подарок атаману везем". Потом ее пересадили в другую машину.
Адвокат Марк Фейгин просит рассказать, что происходило в Воронеже.
Савченко рассказывает, как машина остановилась на перекрестке, там были полицейские. Один из них спросил у нее: "Правый сектор?" "Очень странный вопрос был", — замечает подсудимая. Потом ее повезли в отель в Воронеже, она была там около 5:00 утра. Сотрудники отеля совсем не удивились, что ее туда привезли вооруженные люди.
На следующий день к ней пришел следователь, который объявил ей, что она свидетель убийства журналистов. Он приходил каждый день и расспрашивал о событиях на Донбассе, при этом он ничего не объяснил ей о ее правах и ничего не записывал под протокол. Все это время Савченко была без денег, документов и в военной полевой форме. Ей не разрешали выходить за пределы номера.
Савченко рассказывает, что первый раз попала в Следственный комитет РФ в 2:00 ночи, там ее уже допрашивали как обвиняемую в присутствие адвоката и переводчика.
Приблизительно через месяц после попадания в СИЗО и через неделю после объявления голодовки Савченко получила возможность встретиться с консулом.Следователь ни разу не предложил ей позвонить родственникам или вызвать адвокатов.
3 
79692
Комментарии