- Никто не верит, что мне скоро будет 80, - поэт 76-летний Пётр Перебийнис хватается за поперечину в коридоре своей квартиры по ул. Гончара, что в центре столицы. Подтягивается, на несколько секунд задерживается и делает три переворота. - Такое на турнике могу вытворять, что молодым и не снилось.
Пётр Мусеевич приглашает в гостиную. Два шкафа под стенами заставлены книгами. Здесь есть фотографии детей и внуков, медали и награды. Хозяин снимает из полки шлем авиатора. Ладонью протирает стекло.
- Когда был молод, служил в авиации, - говорит. Он подтянут, волосы слегка седые. - Летал на бомбардировщике Ту-104. Прыгал с парашютом 33 раза. Трижды неудачно приземлялся. Из-за травмы у меня поврежден хребет. Ежедневно вынужден делать специальную зарядку. Минут 40 занимаюсь на турнике, потом бегаю по квартире, пока устану. После травмы любовь к небу меньше не стала. Когда сын Женя был генеральным консулом в Словакии, часто приглашал в гости. Я постоянно отказывался. Однажды он сказал: "У моего друга есть спортивный самолет". На следующий день я был там. Женя познакомил меня с тем пилотом. Предложил сделать мертвую петлю. Тот отказывался: "Это сложно. Мы уже не в том возрасте". А я ему: "Неужели птица не поймет птицу"? Всё-таки уговорил. Летел с молодым пилотом. Он поднял самолет, потом резко остановился и полетел носом вниз. Трижды делал мертвую петлю. Потом дал управление мне. Я гонял за тучами. А на 70-летие сын подарил сертификат на вождение самолета в Макаре. Там я налетался.
Пётр Мусеевич одной рукой приставляет к шкафу стул. Заскакивает на него, и из верхней полки снимает военную фуражку.
- Вот впервые за годы независимости его надел, - поправляет на голове и зовет жену, 72-летнюю Валентину Дмитриевну. В комнату заходит невысокая чернявая женщина с родинкой на левой щеке.
- Предложил Вале расписаться на второй день после знакомства, - хозяин обнимает жену за плечи. Целует в щеку. - В юности с ней дружил мой брат Василий, младше на два года, но у них что-то не сложилось. Брат решил нас познакомить. Из армии послал Вале письмо с какой-то вырезкой и попросил переслать мне. Я ответил, предложил Вале в письме встретиться. Только раз видел её, да и то со спины. Но уже тогда почувствовал, что встреча не случайная. Увиделись через несколько недель. Немного поговорили, и я предложил расписаться. Она согласилась. На следующий день пошел к её родителям в соседнее село. 12 километров брёл по заснеженному полю. Валю застал в домашнем халатике. От этого она мне еще милее стала. Позвали секретаря сельсовета, расписались и разъехались. Встретились 1 мая, когда гуляли свадьбу. Брат приехал позже. Выпил рюмку и начал к Вале приставать. Я его отвел в другую комнату, взял за бары и сказал: "Ты что себе позволяешь"? Он извинился и больше такого не повторял.
Из ящика вытягивает свидетельство о бракосочетании, датированное 1960 годом. Документ как новый - бумага не пожелтела, чернило яркое. Супруги на разных фамилиях.
- Не успели об этом подумать. Когда секретарь сельсовета спросил, какую фамилию писать, решили оставаться на своих. Поэтому Валя - Короленко. Как-то пригласили меня в Ленинград на международную встречу редакторов социалистического лагеря. Жену разрешили взять с собой. Приехали поселяться в гостиницу, а нам говорят: "У вас номер забронирован на двоих Перебийнисов. Вместе поселять не будем". Пришлось звонить в "Литературную газету", где работал, и просить, чтобы устроили. Поселились под вечер.
Супруги имеют двух детей и трех внуков. Дочь Людмила, 51 год, работает журналистом, сын 44-летний Евгений - дипломат.
- Дочка на золотую свадьбу подарила старый патефон. Я о таком всю жизнь мечтал. В детстве патефон был у моей тёти. Когда у меня было свободное время, ходил слушать, пока все картофель на огороде копали. Сейчас ставлю старые пластинки и танцую со своей Валей.
3 
1
Комментарии