"Если кого-то полюблю, женюсь и заберу домой"

 

- Рашид, ты скоро? Я уже замерзла, - говорит в телефон на английском львовянка Татьяна, 20 лет.

В пятницу после обеда ждет своего парня возле общежития №2 Львовского медицинского университета им. Данила Галицкого. От мороза у нее покраснел нос.

- Рашид из Нигерии. Если мама узнает, что встречаюсь с черным, убьет, - говорит Татьяна. - Познакомились в студенческой столовой. Он купил мне булочку, подсел. Обменялись телефонами, вечером позвонил. Уже полгода встречаемся. Раньше в общежитие свободно пускали. За шоколадку вахтёрше и переночевать могла. Теперь с этим жестко. Рашид мог бы квартиру снять, но ему папа запретил, чтобы не разгулялся.

В общежитии №2 проживают исключительно студенты-иностранцы. В основном это выходцы из Ближнего Востока - Египта, Ирана, Ливана, Марокко, Палестины, Сирии. 5-этажка расположена по соседству с городским роддомом №1. Из окна на втором этаже раздается громкая музыка, похожая на арабскую попсу. Ее заглушают человеческие голоса - в соседней комнате молятся мусульмане. Неподалеку припаркованы красная "киа", серый "Опель Вектра" и зеленый "Фольксваген Гольф".

На входе вахтер продает вафли, печенье, питьевую воду в 5-литровых бутылях. Без паспорта не пропускает.

- Слышали, как месяц назад марокканец врача зарезал? (21 октября 26-летний Шоки Ботман избил до смерти травматолога Леона Фрайфельда. - "ГПУ"). Так это наш бывший студент, - говорит вахтер. - С тех пор каждую неделю из миграционной полиции приходят, документы смотрят. Хоть того парня из института еще в прошлом году выгнали. В сентябре пришел за вещами. Говорил, что поступил то ли в инфиз, то ли на юрфак. Из медицинского его отчислили, потому что пары прогуливал. Имел компанию из трех арабов. Им наша водка понравилась. Не просыхали, вот их всех и выгнали.

В общежитие заходит чернокожая девушка с капюшоном на голове.

- Стоп. Вам куда? – кричит вахтер.

- Как куда? Домой, - отвечает.

- Ой, не узнала. Я здесь всех в лицо знаю. Правда, много после летних каникул не вернулись. Особенно из Сирии, там сейчас гражданская война. Но они такие, что на учебу могут и под Новый год приехать. Чтобы драк не было, руководство не селит рядом мусульман и христиан. Индусы сами по себе, негры в своем углу. Мусорят ужасно, - говорит тихо. - Купят маринованную селедку и жарят. Потом воняет на целое общежитие.

В комнатах живут по два-три студента. Имеют умывальник, душевую кабину, туалет. На втором этаже пахнет пряностями. Индианки в ярких пижамах варят рис.

Египтянин 23-летний Ахмед Абет-Мабут в синей куртке спускается по лестнице к друзьям - ливанцу Джозефу Абид-Али, 19 лет, и сирийцу Ибрагиму, 20 лет.

- Родители долго думали, куда меня послать на учебу. В Ливане трудно поступить на лечебный, в Соединенных Штатах - дорого. Выбрали Украину, - Джозеф прикуривает. Говорит почти без акцента. Когда спрашиваю, сколько стоит учеба, делает вид, что не понимает. Переходит на арабский.

- Во Львове учиться классно - родители далеко. Домой езжу раз в году, летом. В выходные ходим отдыхать в ночной клуб "Рафинад". Раньше тусовались в "Метро". Теперь там много расистов. Биться лезут. Говорят, что мы на их девушек посягаем, хотим использовать. Но нам нравятся украинки. Если кого-то полюблю, женюсь и заберу домой. Планирую выучиться во Львове, а работать в Ливане. У нас не хватает врачей, поэтому зарплаты хорошие.

×