39-летняя Оксана Приходько в районе улицы Мазепы во Львове вытаскивает из мусорника добротные сапоги.
— Придет зима, а у меня нечего надеть, — смотрит на свои грязные коричневые туфли. На указательном пальце правой руки у нее наколка в виде перстня.
— Сидели? — спрашиваю.
— Да не, это так, — отмахивается. — В 23 года лежала в психушке полгода. Единственная нормальная душа там была. Таблетки месяц пила, а потом начала выплевывать. Женщины постарше там раздевались догола и бегали по коридорам. А меня санитарки любили, домой брали. Я у них на огороде работала.
Садимся за столик в кафешке с рекламой "Рогань". Оксана просит сто граммов, пиво и сигареты. Руки у нее трясутся. Одноразовый стаканчик с водкой берет обеими руками.
— Вернулась из больницы домой, а мама начала ревновать к отцу. Ну, это был не родной отец, а мамин сожите ль. Своего папы я не знала, а отчима любила. Трудяга был, семьей дорожил. Учил меня линейкой. Но не, не бил, — смеется, - а просто показывал, что как должно быть. А мама любила выпить. К соседкам его ревновала.
Выпивает одним глотком водку.
— Отчим, Роман, умер давно — как-то напился и не проснул ся. Видно, покоя не имел на том свете, потому что после смерти приходил, посуду бил, шторы с окон слетали. Мама даже ксендза звала, чтобы дом покропил. А ее не стало два с половиной года назад. Сестра Иванка говорит, что электричка ее переехала, но я в это не верю. Иванка сейчас в нашем доме в Дрогобыче живет. Меня на порог не пускает. Спрашиваю, где мама, а она говорит, что уже похоронили. Вторая сестра, Рома, в Польше, с мужем. В честь отца назвали.
Женщина начинает искать стакан: хочет налить мне немного пива. Я отказываюсь. Смахивает пыль со свитера в крупные квадраты.
— Я молодой красивая была. В Тернополе на хлопчато-бумажном комбинате работала. Деньги хорошие получала — почти 300 рублей в месяц. Семь лет держалась, а потом запила. Когда протрезвела — пришла на работу, всех обматерила и написала заявление. Забрала из общежития шмотки и направилась в Дрогобыч. Накупила подарков: кофточе к всяких, пальто за 120 рублей. Работала там посудомойщицей в баре. Позже, во Львове, в баре "Пингвин" посуду мыла, убирала. Но больше полгода нигде не держалась.
— А жили где?
— У сожителей, — стреляет синими глазами. — Много у меня мужиков было, тебе и не снилось. Замуж звали. Но я их не любила — использовала. Нужно же где-то жить. Сейчас уже четыре года — с Зеником, в его хрущевке. Настоящая семья, только не расписанные, потому что у меня сове тский паспорт. Собираю буты лки, макулатуру. Много хороших продуктов есть в мусорниках. Собираю грибы для перекупщико в, по 20–30 гривен имею.
Оксана допивает пиво.
— Ты мне эту пачку оставишь? — подтягивает к себе красный "Винстон".
Даю еще пять гривен. Оксана берет из-под стола сапоги, которые нашла на мусорнике, и вразвалку идет к выходу.
1966, 24 декабря — родилась в Дрогобыче, на Львовщине
1981 — начала пить
1982 — окончила школу, в Тернополе работала на хлопчато-бумажном комбинате
1989 — лечилась от алкоголизма в психушке
1990 — переехала во Львов; работала посудомойщицей в барах
2002 — познакомилась с Зеником, живет в его хрущевке
2004 — умерла мать Ксения
3 
1
Комментарии