— Вчера на лыжах катался, — выходит из серебристого внедорожника "Ниссан Икс-Трейл" бывший народный депутат шести созывов, а теперь пенсионер Ярослав Кендзер, 71 год. Он только что вернулся из села Плавье Сколевского района Львовской области. Одет в синие джинсы, обут в кроссовки. Его дом в районе ул. Сахарова. Это 15 минут ходьбы от центра города.
У двери стоит седой небритый мужчина лет 65. Долго всматривается в лицо Кендзера. Хочет что-то спросить, но не решается. Экс-нардеп этого не замечает. В подъезде из почтового ящика вынимает толстый конверт. Подносит к глазам.
— Апелляционный суд города Киева. — читает. — Так и знал. Колесниченко подключил Совет юстиции, чтобы Апелляционный суд исправил "ошибку" (в прошлом году Кендзер назвал "регионала" Вадима Колесниченко "агентом Кремля" и "террористом, который подрывает основы Украинского государства". Тот подал в суд. — "ГПУ").
Включает свет в коридоре трехкомнатки на первом этаже. Переобувается в черные тапки. Куртку вешает в шкаф-купе с большим зеркалом. На кухне включает подвесной газовый котел.
— Меня не было несколько дней. Квартира остыла, — заходим в гостиную. — Здесь живу 10 лет. До того с семьей жил в кооперативной двухкомнатке на 27 "квадратов". Никто не верил. Но на личные проблемы не хватало ни времени, ни денег, — садится на диван, застеленный "тигровым" покрывалом. На подушке лежит пульт от плазменного телевизора "Самсунг". На журнальном столике — 10 томов Вячеслава Черновола. Надевает очки, читает письмо.
— Должен Колесниченко заплатить 219 гривен, — растягивает слова. — Апелляция? Тщетное дело. Заранее известно решение. Как законопослушный гражданин заплачу штраф.
О чем думали, когда забирали вещи из Верховной Рады?
— Думал: интересно, будет ли какое-то отличие от восприятия, когда ты в Раде и когда сбоку, — минуту молчит, в руках крутит очки. — Меня никто не может упрекнуть, что я где-то продавался или куда-то перебежал. Наибольший мой капитал — последовательность, принципиальность.
Проводы делали?
— Нет. Вот в 1994-м, когда завершали первую каденцию, выбежали на улицу, сфотографировались на ступеньках. Кто-то из Народного совета звал: "Давайте на кофе, на рюмку". В кафе, в подвале Рады, нас собралось 30-40. Скинулись. Взяли вина, закуску. Каждый произнес тост — коротенький политический манифест. Были и те, кто выиграл выборы, и такие, кто не прошел в следующий созыв. Но они искренне желали нам удачи. Мы им желали, чтобы не потерялись. А теперь — фарисейство, конъюнктура, — говорит громче. — Наши в вышиванках сидят за рюмкой с "регионалами", обнимаются.
Как теперь проходит ваш день?
— Как и раньше, просыпаюсь в шесть. Надеваю спортивный костюм и бегу на стадион. Там встречаюсь с преподавателем Василием из торговой академии, знакомым судьей. Говорим о судах, скандалах вокруг Юлии Владимировны. Возвращаюсь домой, моюсь, завтракаю, пью кофе.
Каждый день всплывают какие-то дела. Кто-то перезвонил — встретились. После обеда включу компьютер, пройдусь по сайтам. Вечером смотрю информационную программу на IСTV, ТСН, "Итоги дня" на "5 канале".
Если пленарный день — утром включаю телевизор. Есть еще такая тяга.
Смеетесь или плачете, когда смотрите заседания?
— Таких примитивных оппозиционных спектаклей в парламенте я еще не видел, — оживляется Ярослав Михайлович. — Яценюк — главный вождь оппозиции — пугает власть. Он когда-то люто ненавидел Тимошенко. Говорил, что за подписание газового контракта в 2009 году ей нужно дать пожизненное. Теперь — ее первый защитник. Генпрокурор Пшонка принял не такое решение — собираем подписи на его отставку. Собрали. Где они делись, никто не знает. Пригрозил собрать подписи на отставку главы Верховной Рады Владимира Рыбака. Где они? Очередная акция сбора подписей за отставку премьера Азарова. Власть посинела от страха? Единственное, на что способен Яценюк, собрать 30 депутатов и на заседании Кабмина крикнуть: "Позор!".
Главная беда оппозиции в ее качестве. Если бы лидеры Объединенной оппозиции искренне стремились освободить Украину от донецкого рэкета, то собирали бы достойную команду. Какие критерии выставлялись отцу и сыну Табаловым? Яценюк и Турчинов — такие дилетанты, что не заподозрили подвоха в этой паре? А появление во фракции УДАР Ярослава Дубневича, который, согласно журналистским расследованиям, обворовал госбюджет на сотни миллионов гривен? Не верю, что Кличко не ведал, что это за патриот прибился к его пристани. Но рядом бывшие коллеги Дубневича по Львовскому облсовету Ирина Сех, Ирина Фарион, Тягнибок. Почему они молчат? Неужели им безразлична репутация оппозиции?
С кем общаетесь, созваниваетесь?
— Звоню Ивану Стойко или Олесю Донию. Говорю: "Ребята, вы этому новейшему вождю скажите, что "народа Украины" не бывает. Есть украинский народ. Пусть почитает преамбулу Конституции".
Что больше всего изменилось в жизни после прощания с депутатством?
— Все родные зааплодировали. Особенно дочь Соломия, потому что больше времени провожу с внуками. Две недели назад во время каникул приехала из Киева с детьми — школьниками Лесиком и Марком и 4-летним Устимом. Всех научил стоять на лыжах. Старшие уже как профессионалы. Четвертого внука, ребенка сына, еще рано — ему 14 марта исполнился только год.
Прошлым летом с Пилипца поднялись на подъемнике на гору Гембу. Дальше пошли пешком на вершину, перешли на гору Стой. За целый день преодолели 25 километров, — пытается дужки очков засунуть между диваном и мягким креслом. Вытягивает и опять запихивает. — Внукам со мной интереснее, чем с родителями. Постоянно спрашивают, куда пойдем. Как-то неосторожно сказал, что возьму свою туристическую палатку, будем там жить. Так каждые полчаса напоминали об этом.
Говорят, с украинской политикой невозможно распрощаться. Это на всю жизнь.
— Домашние говорили: "Забудь хоть на выходные дни эту свою чертову Раду". Сейчас, после "демобилизации", адаптируюсь. Еще немного времени прошло, а уже почувствовал, какое большое наслаждение, когда вокруг тебя внуки. Весть о том, что родился первый внук, застала меня в Дрогобыче на сцене Народного дома. Это было радостно, но в парламентской суматохе потерялось. А вот, три месяца назад, Остапа сын Максимка здесь в доме сделал первые шаги — отпустил диван и пошел, — смеется. Трижды звонит стационарный телефон, но Кендзер не отвечает. — В тот день я забыл все 23 года депутатства.
Кто-то из друзей отсеялся, когда ушли из Верховной Рады?
— Политика — гадостная вещь. Рассорила меня с лучшим другом. Не буду называть фамилию. Дружили долгими годами, прошли сложный путь кегебистских погромов. В отпуска ездили вместе, были как родные братья. Вдруг этот человек стал боготворить Юлию Владимировну, называл великим национальным лидером. Возненавидел меня, потому что я откровенно говорю, что Юлия Владимировна к украинскому патриотизму не имеет никакого отношения. До сих пор сердится, — на щеках Ярослава Михайловича появляется румянец.
Давние друзья начали звонить. Олесь Лемишко (бывший главврач Львовской областной больницы. — "ГПУ"), как едет на лыжи, непременно зовет.
Купили новую машину?
Молчит, как будто вспоминает.
— У меня было, как же оно? "Субару Форестер" 1996 года. Я отдал его сыну. Он продал свою небольшую "мазду", я что-то доложил и купил новую. Сделал себе презент к Иорданским праздникам.
Что больше всего удивило после "демобилизации"?
— Как ни удивительно, ни разу не снилось, что я в Раде. Теперь и сны хорошие, и ужин вкусный. Потому что, бывало, из сессионного зала часто возвращался, как выжатый лимон. Дома заснуть не могу, еда безвкусная. Меня спасала зарядка на стадионе. Коллеги нередко снимали стрессы рюмкой.
На родительскую могилу часто ездите?
— Еженедельно стараюсь заехать к сестре в родную Солонку (село в Пустомытовском районе Львовской области. — "ГПУ"). Она сама осталась, дети отдельно живут. Когда мама жила, каждую субботу стояла внизу у калитки. Выжидала, когда приеду. Сейчас по пути заезжаю на кладбище. Побуду минутку на могиле — там папа, отцов брат Степан, мама, стрыйна Марийка (жена дяди по отцовой линии. — "ГПУ").
Ой, я так заговорился, что даже кофе не предложил, — спохватывается, когда уже стою на лестничной площадке.
41,9 миллиона гривен заложили в бюджет в этом году для выплаты денежной помощи на время трудоустройства бывших депутатов. За ней обратились 150 парламентариев прошлых созывов.
3 
1
Комментарии
7