Алла Крохина работает и живет в санатории "Остреч" больше месяца. До тех пор работала в военной части города Славутич, тоже с участниками АТО.
— Когда боец подходит вечером, не могу сказать: "Простите, я уже не работаю". Все работники санатория разъезжаются по домам в Мену. А я живу здесь. Иногда плохая связь, и выхожу на улицу. Кто-то подходит, потому что накипело поговорить, и я останавливаюсь. Потом — другой. Так и забываю позвонить, кому хотела. Ложусь спать, когда все заснут. Но сама захотела такую работу. До тех пор была волонтером.
В чем заключается реабилитация?
— Определяю психологическое состояние человека. Потом работаем с разными методиками: дыхание, телесная терапия. Сначала все колючие, понемногу открываются. С ними общается священник. Некоторые ходят на службу, перестали пить. На панихиду по погибшим пришли почти все. Важно научиться горевать. Чтобы горе вышло в эмоциях, слезах. Не будет стоять комом в горле, не будет мучать.
Помогает в работе то, что вы женщина?
— Да. Если трудности мужчины связаны с отношениями с женщинами. Вот есть такой парень здесь. Подойди к нему — пригибается. Боится. Ставит барьер. Другого дома дочери не воспринимают. Говорят: чего ты туда ездил? Важно, чтобы я как женщина говорила ему "Спасибо, что бы мы без вас делали".
Какие проблемы у людей, которые пришли с войны?
— Ночные кошмары, страх резких звуков и света, ощущение опасности. Им нужна отдельная комната с ключиком. Даже дома. Часть постоянно пьяные — им проще жить в таком мире. Некоторых мы и не видим — сидят в комнатах. Таксистам заказывают, и те им привозят. Их нужно откачивать психиатрам, наркологам. Уже потом работать с ними.
Не страшно с такими?
— На слово "психолог" реагируют негативно. Могут послать. Один боец контужен. Как-то вечером обрывал шторы. А персонал еще не обучен. Говорят: "Сделайте что-то, вы же психолог". Ну я спросила, нужна ли помощь. Схватил за горло и в пьяном бреду рассказывал, что умеет убивать, кадыки вырывать. Главное с такими — не сопротивляться, не вызывать на эмоциональный бой. Будут еще большие выбросы агрессии. Я говорю: вы в санатории. А он: "Ха-ха. Да что ты мне лепишь?" Говорю: "Так помощь вам не нужна?" — и ушла. Уже у себя в комнате поняла, что мне страшно. Чувствовала руку на горле. Поняла: если бы сжал сильнее — все. Закрылась, поплакала. Планируем в дальнейшем из адекватных трезвых бойцов создавать группы охранников. Чтобы могли посидеть с ними, поговорить. Отвести в комнату. Здесь же не зона, не запретишь пить. Но таких единицы.
Не все бойцы смогут пойти к психологу. Как обращаться с теми, кто пришел с фронта?
— Не сюсюкать, не относиться, как к инвалидам. Это другой человек. Не тот Василий, Петр. Имеет навыки ведения боя. Никогда не забудет, как сгребал лопатой руки-ноги своих товарищей. Ему нужно сделать как можно комфортнее. Поддержать. Понять. Семья — огромный ресурс, который помогает выживать на войне. Общество не готово принимать их, но семья должна. Потому что они — герои.
2 
1
Комментарии