— Росла потенциальным сепаром. Училась в русской школе. В Днипре украинский означал, что ты из села. Сказала себе: если Майдан победит, заговорю на украинском. Было трудно, но разговариваю, — говорит волонтер 22-летняя Алина Михайлова.
Родилась в Днипре. Отец — бизнесмен. Мать работает в нотариальной конторе. Живут отдельно. В 18 лет переехала из Днипра в Киев на учебу. Учится на политолога в столичном университете имени Тараса Шевченко. Была на Майдане. Весной 2014-го познакомилась с волонтерами организации "Армия СОС". Летом на каникулах в Днипре открыла местный офис.
Как попала на войну?
— Уехала в Авдеевку с Костей из группы снайперов 93-й бригады ВСУ. Везли им помощь. Их не раз отправляли на войну и отменяли приказ. Ему это надоело. Перевелся в 25-ю. Единственный выживший из своей старой роты. Через несколько дней ребят отправили в Иловайск. Все погибли в окружении. Я с бойцами проводила много времени на базе в Черкасском Днепропетровской области. Ходила на стрельбы.
Боялась?
— Не понимала, что такое война. Мы поехали через только что освобожденный Славянск и Краматорск. Видели взорванные мосты, сгоревшие танки и разбомбленные дома. Подъехали к Авдеевке, начался обстрел. Голову подняла. Теперь когда слышу выход снаряда, считаю и приседаю. Несколько секунд еще летит.
Мама позвонила. Сказала ей, что я на полигоне и приеду на поезде утром. Она обещала встретить. Долго уговаривала этого не делать. Понимала: не факт, что уедем. Отправлялись из Авдеевки под обстрелом. Пробилось колесо, Костя поменял. Впервые почувствовала адреналин. Постоянно смеялась. Так спешили, что вернулись в Днипро за 2 часа до поезда. Мама встретить не смогла.
Так и продолжала ездить. Посещала сектор юга АТО. Когда мои бригады перевели на север, начала бывать всюду.
Как можно подытожить деятельность "Армии СОС"?
— Мы собрали более 40 миллионов гривен. Три тысячи планшетов со встроенными картами для разных родов войск. На фронте ездит где-то 100 наших машин, а в небе — 80 беспилотников.
Что сейчас привозите?
— Печально, когда волонтеры из-под границы везут еду 3-тонными бусами. Столько на фронте не нужно. ВСУ дают и сыр, и колбасу, и мясо замороженное, масло. Лучше стало с формой. Берцы нормальные. Солярка есть. Везем самое важное: генераторы, оптику, планшеты, тепловизоры и батарейки. Нужны трубы разведчика (оптический прибор, который увеличивает изображение в несколько раз. — ГПУ). Также — активные наушники, чтобы у ребят не было контузии от взрыва своего же гранатомета. У добровольцев нет обеспечения вообще.
Чем сейчас занимаешься?
— Седьмой месяц — доброволец на передовой. Езжу на ротации с парамедиками "Госпитальерами" в свободное время. Мы — не военные, входим в Украинскую добровольческую армию. Оказываю первую помощь в Авдеевке, Широкино и Марьинке. Живу на передовой в разных точках. Теперь вижу, что на самом деле нужно бойцам. Смотрю, что делают с помощью, когда волонтеры уехали.
Употребляют алкоголь?
— "Аватарство" (алкоголизм. — ГПУ) на фронте процветает. Особенно это проблема на второй линии, потому что имеют больше времени. В добровольческих подразделениях, где я была, такого нет. Там очень жестко с алкоголем.
Возле Песков есть магазин "Катюша". Там скупаются ВСУшники. Везла помощь, стала поесть. Смотрю, бойцы набирают баки водки-"паленки". Складывают в багажник местного на "копейке" и садятся в нее. Обзвонила командиров на ближайших позициях. В одной ребята уехали в магазин. Говорю: встречай. Доехали. Открывают багажник, достают всю водку. И командир из автомата расстреливает ее. А они: "Ну хоть "Пепси" оставьте".
Почему так много алкоголиков?
— Набирают немотивированных работников, которые не нашли себя в гражданской жизни. Зато штаб выполняет план по набору. От этого страдают нормальные ребята, которые пришли защищать Родину. Роты не до конца заполнены. На участках по 3-4 километра ребята спят по 2 часа. Потому что некому перекрывать фронт.
"Знаю только Львов и Дрогобыч"
— Помню первого раненого, — вспоминает волонтер 22-летняя Алина Михайлова. — Мы его перехватили из машины морпехов. Ноги посекло осколками.
Обрабатываю раны, вижу, отключается. Надо с ним говорить, — продолжает. — Спрашиваю, откуда родом. Говорит, Львовщина. Знаю там только Львов и Дрогобыч. После Майдана ездила по западной Украине. Фотографировала работников, чтобы объяснить жителям востока, что не одни они кормят Украину. Говорю: наверное, ты из Дрогобыча. Ожил в момент: "Откуда знаешь?" Начал рассказывать историю города, про бабушку на шахте. Оказалось, я с ней знакома. Мы его довезли.
2 
1
Комментарии