Мнения обозревателя журнала Foreign Policy и профессора международных отношений Гарвардского университета Стивена Уолта
Владимир Путин многое сделал неправильно, когда решил вторгнуться в Украину. Преувеличил боевую мощь своей армии. Недооценил силу украинского патриотизма и способность его малочисленной армии защищать родную землю. Недооценил единство Запада, скорость, с которой НАТО и другие придут на помощь Украине, а также готовность и способность стран-импортеров энергоносителей ввести санкции против РФ, и отказаться от ее экспорта энергоресурсов.
Возможно, также переоценил готовность Китая поддержать его. Пекин покупает много российской нефти и газа, но не оказывает Москве активной дипломатической поддержки или ценной военной помощи. Сложите все эти ошибки вместе, и в результате получится решение с негативными последствиями для России. Эти последствия будут еще долго после того, как Путин уйдет со сцены. Как бы ни сложилась война.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Скандал в Минобороны и худший министр: Артур Переверзев о проблемах в ведомстве
Но если мы будем честны сами с собой, а безжалостная честность необходима в военное время, то должны признать, что Путин тоже кое в чем был прав. Ничего не оправдывает его решение начать войну или то, как ее вела Россия. Это просто определяют аспекты войны, в которых его суждения до сих пор подтверждались. Игнорировать эти элементы, значит совершать те же ошибки, что и он - недооценивать противника и неверно истолковывать ключевые элементы ситуации.
Что он понял правильно?
США надеялись, что угроза "беспрецедентных санкций" удержит Путина, а затем надеялась, что их введение задушит его военную машину, вызовет протесты и заставит изменить курс. Путин был убежден, что РФ сможет пережить санкции, и до сих пор был прав
Администрация Джо Байдена надеялась, что угроза "беспрецедентных санкций" удержит Путина от вторжения, а затем надеялась, что введение этих санкций задушит его военную машину, вызовет народное недовольство и заставит Кремль изменить курс. Путин пошел на войну, убежденный, что Россия сможет пережить любые санкции, которые мы можем ввести, и до сих пор это было правдой. Аппетит к российскому сырью, включая нефть и газ, по-прежнему достаточен для поддержания ее экономики при незначительном снижении ВВП. Долгосрочные последствия могут быть более серьезными, но он был прав, полагая, что сами по себе санкции еще долго не определят исход войны.
Во-вторых, Путин правильно рассудил, что российский народ вытерпит большие издержки, и что военные неудачи не приведут к его свержению. Он начал войну, надеясь, что она будет быстрой и дешевой, но его решение продолжать ее после первоначальных неудач, и, в итоге, мобилизовать резервы и сражаться дальше, отражало его веру в то, что большая часть российского народа согласится с его решением, и что он может подавить любую оппозицию. Мобилизация дополнительных войск, возможно, была хаотичной по нашим меркам, но России удалось сохранить большие силы в полевых условиях, несмотря на огромные потери, и не ставя под угрозу власть Путина. Это, конечно, может измениться, но пока что он оказался прав и в этом вопросе.
Путин понимал, что другие страны будут преследовать свои интересы, и не будет всеобщего осуждения. Европа, США и некоторые другие отреагировали резко, но члены глобального Юга не отреагировали
В-третьих, Путин понимал, что другие государства будут преследовать свои интересы, и не будет всеобщего осуждения за действия. Европа, США и некоторые другие отреагировали резко и решительно, но ключевые члены глобального Юга и некоторые другие известные страны, как Саудовская Аравия или Израиль, не отреагировали. Война не улучшила глобальный имидж России, как показали перекосы голосов, осуждающих войну в Генеральной Ассамблее ООН, но более ощутимая оппозиция была ограничена частью стран мира.
Самое главное - Путин понимал, что судьба Украины важнее для России, чем для Запада. Обратите внимание - для России она ничуть не важнее, чем для украинцев, которые идут на огромные жертвы, чтобы защитить свою страну. У Путина есть преимущество перед основными сторонниками Украины, когда дело доходит до готовности нести расходы и рисковать. У него преимущество не потому, что западные лидеры слабы, малодушны или трусливы, а потому, что политическая ориентация большой страны, расположенной по соседству с РФ, всегда имеет больше значение для Москвы, чем для людей, живущих дальше, и особенно в богатой и безопасной стране по другую сторону Атлантического океана.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Главный удар со стороны РФ будет в ближайшие недели" - Олег Жданов
Эта фундаментальная асимметрия интересов и мотивации - причина того, что США, Германия и большая часть остальных членов НАТО так тщательно выверяли ответы, и почему президент Байден от начала исключил отправку войск США. Учитывая эту асимметрию мотивации, мы пытаемся остановить Россию без прямого вмешательства американских войск.
Эта ситуация также объясняет, почему украинцы и их самые громкие сторонники на Западе пошли на многое, чтобы связать судьбу своей страны со множеством не связанных между собой вопросов. Если их послушать, то контроль России над Крымом или любой частью Донбасса станет смертельным ударом по международному порядку, основанному на правилах, приглашением Китаю захватить Тайвань, благом для автократов в мире, катастрофическим провалом демократии, и признаком, что ядерный шантаж работает, а Путин сможет использовать его, чтобы провести свою армию до самого Ла-Манша. Сторонники жесткой линии на Западе приводят подобные аргументы, чтобы представить судьбу Украины очень важной, но такая тактика запугивания не выдерживает даже поверхностного анализа. Будущий курс ХХI века будет определять не то, контролируют ли Киев или Москва территории, за которые сейчас воюют, а скорее то, какие страны контролируют ключевые технологии, и от политических событий во многих других местах.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Путину и Лукашенко могут дать пожизненное или несколько десятков лет за решеткой" - Юрий Билоус
Признание этой асимметрии также объясняет, почему ядерные угрозы имеют лишь ограниченную пользу, и почему опасения ядерного шантажа неуместны. Как много лет назад писал Томас Шеллинг, поскольку обмен ядерными ударами представляет собой столь пугающую перспективу, торг под прикрытием ядерного оружия становится "соревнованием в принятии риска". Никто не хочет применять даже одно ядерное оружие, но та сторона, которую больше волнует тот или иной вопрос, будет больше готова пойти на риск, особенно если на карту поставлены ее жизненно важные интересы. По этой причине мы не можем полностью исключить возможность, что РФ применит ядерное оружие, если ей будет грозить катастрофическое поражение. Осознание этого накладывает ограничения на то, как далеко мы готовы зайти. Опять же, не потому, что западные лидеры слабовольны или трусливы, а потому, что они благоразумны и предусмотрительны.
Значит ли это, что мы поддаемся на "ядерный шантаж"? Мог ли Путин использовать такие угрозы, чтобы добиться дополнительных уступок в другом месте? Ответ - нет, потому что чем дальше он пытается идти, тем благоприятнее для нас асимметрия мотивации. Если Россия попытается заставить других пойти на уступки по вопросам, затрагивающим их жизненно важные интересы, ее требования останутся без внимания. Представьте, что Путин звонит Байдену и говорит, что может нанести ядерный удар, если США откажутся вернуть Аляску России. Байден бы посмеялся и попросил его перезвонить, когда он протрезвеет. Принудительные ядерные угрозы со стороны соперника мало или вообще не вызывают доверия, когда баланс решимости благоприятствует нам.
Чем больше помощи, оружия, разведданных и дипломатической поддержки США и НАТО оказывают Украине, тем больше их репутация становится привязанной к результату
Однако есть один способ, когда эта ситуация может измениться. Чем больше помощи, оружия, разведданных и дипломатической поддержки США и НАТО оказывают Украине, тем больше их репутация становится привязанной к результату. Это одна из причин, почему президент Владимир Зеленский и украинцы продолжают требовать все более изощренных форм поддержки. В их интересах как можно теснее привязать Запад к своей судьбе. Это то, что я бы сделал, если бы был на их месте.
Хотя последствия для репутации часто преувеличены, такие опасения могут способствовать продолжению войн, даже если на карту не поставлены жизненно важные интересы.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Украине нужны 24 самолета F-16 для перелома в войне" – Петр Черник
Тот же урок можно применить и к отправке танков Abrams или самолетов F-16 в Украину - чем больше оружия мы передаем, тем более вовлеченными мы становимся. Когда обе стороны начинают думать, что их жизненные интересы требуют нанесения решающего поражения противнику, прекращение войн становится все труднее, а эскалация становится более вероятной.
Ничто из вышеперечисленного не говорит, что Путин был прав, развязав войну, или что НАТО не надо было помогать Украине. Но Путин ошибался не во всем, и признание того, что он был в чем-то прав, должно определить, как Украина и ее сторонники будут действовать дальше.
Перевод Gazeta.ua
2 
1
Комментарии