Дядя Коля

 

В детстве я больше всего любил дядю Колю Торжинского. Они с тетей Дашей были соседями моих деда с бабой и жили в коммунальной квартирке без удобств.

Дядя Коля был единственным взрослым, который мне верил и самоотверженно поддерживал. Только ему я рассказал, что у нас за забором приземлился звездолет и скоро он нас заберет в космос. Дядя Коля шаркал полупарализованными ветеранскими ногами в старых чунях по сгоревшему углю нашего двора и инспектировал летающее средство. Я мастерил на куче дров антенны, иллюминаторы и сопла. А дядя Коля закатывал глаза и, довольно пуская струйку слюны, говорил: "Полетим… Как Гагарин".

Он был моим сообщником, и я должен был отвечать взаимностью. Самой большой страстью дяди Коли был горбатый "запорожец". Он достался ему когда-то на 9 мая и к концу 1970-х превратился в кучу металлолома. Дядя Коля всегда под ним лежал — сколько его помню. Иногда я подавал ему инструменты. Он хотел доказать всему миру, а прежде всего тете Даше, что машина поедет.

Сдохнешь под этой машиной, старый дурак

Жена отчитывала его и дразнила:

— Вот подагру заработал, сердце больно е, геморрой, да еще почки простудишь! Сдохнешь под этой машиной, старый дурак!

Дядя Коля закуривал "Приму", плевал и кричал:

— Даша, сама ты дура! Ты ни-че-го не понимаешь! Мы скоро на машине в село поедем…

И опять он лепил свое горбатое детище совавтопрома. Он хотел полететь, а я в него верил. Наконец "запорожец" затарили доверху хламом. Соседи вышли провожать Торжинских всей улицей.

Я сидел на звездолете и видел его триумф. Видел, как он торжественно и сосредоточенно подъезжает к дворовым воротам. Тетя Даша в тот миг торжества простила ему подагру и геморрой. Он летел, мой дядя Коля. Я до сих пор вижу тот его полет.

×