Года полтора назад у меня был "роман". И, как все предыдущие романы, он тоже закончился. Девушка была принципиально русскоязычной художницей, и я это послушно толеровал. Мол, "Схід і Захід разом". Вдруг звонок:
— Андрей, почему ты со мной разговариваешь на этом языке. Ты же прекрасно знаешь русский! — ни с того, ни с сего сказала она на третьем месяце — нет, не беременности, а нашего общения.
— Я не хуже русского знаю польский, — тактично отвечает "голубь мира" внутри меня. — А еще могу общаться на английском?
— Не хочешь разговаривать со мной на русском? Ты еще об этом пожалеешь! — очевидно, языковой вопрос для нее внезапно стал вопросом жизни и смерти. Я не нашел ничего более разумного, чем покласть трубку.
Через несколько дней звонит снова:
— Андрей, ты обижен? Я, наверное, что-то не то сказала?
— Нет, ты сказала все, что нужно. — И очень хорошо, что ты сказала это сейчас, а не, например, на третьем месяце беременности, — подумал "ястреб войны" внутри меня. — У наших отношений нет будущего.
Я, наверное, что-то не то сказала?
Наверно, я жестокий "зоологический националист", который через колено поломал чьи-то чувства. Однако ни разу не сомневался в правильности своего шага. Наше общение с ней ограничилось телефонным разговором раз в несколько месяцев.
На прошлой неделе звонок:
— Андрей, привет. Я узнала от своей подруги, что ты горячий поклонник группы "Алиби". Так вот: я сейчас нахожусь на съемках клипа этой группы. Могу выписать тебе пропуск на площадку. Приедешь?
Моей злости не было границ! Какое "Алиби"? Какая подруга? Когда я мог такое сказать? Мне хотелось умчаться прочь от этого абсурда. Божье дитя во мне решило изменить концепцию. Завтра же куплю себе новый номер мобильного и больше никому-никому его не дам!
2 
1
Комментарии