Сначала ты его немного боишься и уважаешь. Хотя, конечно, и очень любишь, но он не подпускает слишком близко. Держит дистанцию, как и подобает старшему. Он проверяет у тебя английский, хотя сам ни в зуб ногой, и тебя это злит. Он дрожит над твоей младшей сестрой и во всех конфликтах становится на ее сторону. Он борется с твоим подростковым курением тоталитарными методами. Он привозит из Челябинска кедровые шишки и красную рыбу из Владивостока. Ты растешь, взрослеешь и только теперь потихоньку начинаешь возвращать долги. Теперь ему 65 лет, и когда ты просто вспоминаешь о нем, у тебя сжимается сердце и по всему телу разливается какая-то щенячья нежность.
Я о своем отце. Когда я был в подростковом возрасте, наши отношения были особенно сложными. "Карибские кризисы" чередовались со временным "разоружением", но общий градус непримиримости двух систем был очень высоким. Мне тогда казалось, что проблемы на самом деле не у меня, а у него. Так думают все подростки.
Отец гнал самогон. Не на продажу, а сугубо "для дома, для семьи". Подпольно, по ночам, закрывшись в пятиметровой кухне. Он до утра слушал "Свободу" и следил за тем, как из тоненькой трубки аппарата в литровую стеклянную банку капает зеленый змий. Его самогон считался произведением искусства. Может, потому в нашей семье нет алкоголиков.
За отцом пришли из милиции
Однажды зимой пришел я к бабушке после уроков на чай. Как вдруг звонок с работы папы. Бабушка в истерике:
— Андрей, за отцом пришли из милиции! Ведут его домой. Боже, там же ж самогон! Беги домой! Выливай!
От бабки домой втрое дольше идти, чем с работы отца. И вот я лечу по заснеженному городу домой — спасать отца, выливать самогон в унитаз. Я несколько раз падаю на льду, набираю под конец снега и забиваю легкие морозным воздухом. Но я точно успею раньше милиции. Иначе и быть не может.
2 
1
Комментарии
6