Несколько дней назад я пересматривал удивительно циничные фотографии. 1944 год, здоровые и жизнерадостные эссэсовцы-чиновники концлагерей Аушвиц-Биркенау на отдыхе. С ними упитанные и молодые, кровь с молоком немецкие фрау. Пьют вино, весело разговаривают, поют хором, смеются. Взглянешь — живые, красивые, нормальные люди. Ничем не хуже параллельных советских героев той эпохи, например, Любови Орловой и Леонида Утесова.
И от их нарочитой жизнерадостности становится уж ну совсем плохо. Ведь в нескольких сотнях метров от их здоровозубых арийских улыбок — совсем другой мир: с автоматчиками на вышках, крематориями, газовыми камерами, болью, страданием, смертью.
Такой контраст, возможно, порождает в человеке самое острое отвращение и страх потому, что именно обычные, нормальные люди работали на фабриках смерти. Не моральные извращенцы или маньяки-нелюди, а простые сыновья бакалейщиков, учителей и инженеров. Аккуратные исполнители чьей-то злой воли. В сущности, жертвы пропаганды и интенсивного промывания мозгов.
Ему платят хорошую пенсию как ветерану войны
Дачу моих родителей и старого энкаведиста разделяет дырявый забор, в дыры которого пролазят бездомные псы. Дядя Лаврентий — добродушный и, как его немецкие коллеги из Аушвица, вполне нормальный. В свои 85 лет он не ленится регулярно подкармливать голодных псов. Он добр к своим детям, внукам и правнукам. Он бодр и оптимистичен — просто душка. Ему платят хорошую пенсию как ветерану войны, хоть на войне он не воевал.У него также, по-видимому, есть фотографии, где они, молодые офицеры НКВД, улыбаются и пьют чай из самовара со своими боевыми рязанскими подругами. А здесь, всего в нескольких метрах — умершие от пыток украинские семьи, дыры в животах, удавки на женских шеях, мертвые младенцы.
Живые, красивые, нормальные люди.
2 
1
Комментарии
87