Две недели киевские художники круглосуточно сидят в своих мастерских в доме №18 на Андреевском спуске. 30 декабря они увидели на двери объявление с требованием освободить помещение.
— Опять приходится дежурить по ночам, боимся поджога. Вроде бы дом не соответствует нормам пожарной безопасности. Хотя ни одной инспекции мы не видели, — рассказывает 55-летний Вадим Корженко.
В дореволюционной двухэтажке из желтого кирпича 18 мастерских. Союз художников арендует их 30 лет.
— Приходилось с топором под рукой работать, — продолжает Корженко. — В 1982-м спуск был грязной заброшенной улицей. Бегали крысы, жили одни бомжи и бывшие зеки. Милиция сюда боялась нос сунуть. Своими руками делали ремонт. Тогда тоже по ночам охраняли, чтобы местные не растянули наши мастерские по кирпичу.
По договору аренды, художники могут находиться в здании до его реконструкции.
— Ни плана реконструкции, ни документов мы не видели. Город нас продал коммерческой компании "Авиантбуд". Очень мутная фирма, никто не поднимает трубку. Хотя новый хозяин подсылает молодых людей на дорогих машинах, которые постоянно что-то пытаются померить. Не пускаем. Слышал, здесь собираются построить многоэтажную гостиницу.
75-летний Николай Сологуб, кряхтя, спускается по лестнице со второго этажа в свою мастерскую на первом.
— У нас отопление на чердаке, поэтому тепло до низа не доходит, — растирает руки. — Хотя за помещение платим одинаково. Зимой до тысячи. В среднем выходит 400 гривен на месяц.
Двухкомнатную мастерскую делит с сыном. За плохенькой занавеской видно унитаз. На стенах развешены сухие лещи.
— Это не мои трофеи, это модели. Когда-то много рисовал натюрмортов с рыбой. Там внутри бумага и вата. Все вкусное уже съели. Но кто-то думает, что настоящая таранька, потому что их что-то убывает, — смеется Николай Васильевич. Из комнаты выходит его сын 50-летний Николай в замазанном краской рабочем халате. Протягивает визитку с надписью "гений".
Показывает на стенах женские фигуры, собранные из бытовых предметов.
— Эту барышню сделал из старого глушителя "жигулей". Рядом — из терки и старых наушников. На грудь кокосы пошли, — рассказывает о работах. — Люди выбрасывают что-то как хлам, а мне жалко. Даю новую жизнь вещам. Оформить бы моими инсталляциями какое-то кафе молодежное. А то в Киеве что не кабак — то евроремонт. Все безликое.
Художник Виталий Колесников, 54 года, затягивается сигаретой на балконе своей мастерской напротив музея Михаила Булгакова.
— В 1990-х работал три года в Париже, но вернулся. У меня сын родился, и надоело там, — рассказывает. — Раньше, чтобы выставлять свои работы на спуске, нужно было разрешение художественного совета. На День Киева здесь можно было Глущенко и Яблонскую увидеть, а не такое позорище, что сейчас.
Показывает пейзаж — Андреевский спуск с Замковой горы.
— Эту картину никогда не продам. В 1989-м ее написал. Видно еще не застроенное офисами урочище Кожемяки. Тогда мне предлагали за нее 25 тыс. долларов. Сделал авторскую копию и продал заказчику немножко дешевле.
Вход в мастерские художников на Андреевском спуске, 18 свободный. После заката солнца художники закрываются изнутри.
1 
1
Комментарии