Марию Башкирцеву ее любимый пережил на 40 дней

"Я была у врача. Этот не очень любезный господин преспокойно сказал мне, что я никогда не выздоровею", - записала 24-летняя Мария Башкирцева в дневнике 16 ноября 1882-го. Украинская дворянка, она с 12 лет жила в Париже с матерью и тетей, училась живописи и вела светскую жизнь. Мария начала терять слух. А через полтора месяца написала: "Да, у меня чахотка. Врач сообщил мне об этом сегодня". Ей оставалось жить меньше двух лет.

Дневник Мария Башкирцева вела с 15 лет. На французском. Описывала все, что с ней происходило, свои мысли и чувства. О первой встрече с художником, в которого вскоре влюбится, она записала 31 января 1882 года: "Увидела Бастьена-Лепажа, он очень маленького роста, белокурый. У него курносый нос и юношеская бородка. Вид его изменил моим надеждам". Мария имела привычку создавать впечатление о человеке задолго до знакомства с ним. С некоторыми на страницах дневника даже переживала мнимые бурные романы. Но все ее избранники вступают в брак с другими, а предлагавшие руку и сердце - либо бедны, либо незнатного рода. Такие ей не подходят.

34-летний Жуль Бастьен-Лепаж - художник. Его работы получают медали на выставках, пресса печатает позитивные отзывы. Мария пользуется каждой возможностью пообщаться с ним. Хоть он и разочаровал ее своей внешностью, но она уже не могла избавиться от очарования его личности. В первую очередь - того впечатления, которое производили картины Лепажа. Встретив его на одном из баллов, пригласила к себе - чтобы посмотрел работы. Жуль похаживал по мастерской, а девушка вслушивалась в его интонации.

- У вас замечательная одаренность, - промолвил, рассматривая выставленные полотна.

"Я готова была обнять маленького человечка и расцеловать его", - записала она вечером в дневнике. А через пару месяцев: "Настоящий, единственный, большой Бастьен-Лепаж был у нас сегодня". С тех пор только так о нем и пишет. Всегда уверенная в себе девушка, стесняется в его присутствии. Он же предпочитает говорить только о ее картинах. Хвалит и подбадривает Марию. Но ее обаяние, кажется, не задевает Жуля. "Несмотря на внешность 25-летнего парня, в нем есть спокойствие и простота, присущие великим людям - Виктору Гюго, например, - отмечает Башкирцева. И добавляет в отчаянии: - Завершится тем, что он будет казаться мне красивым".

Мария начинает побаиваться, что и ее картины будут похожи на работы Жуля. Они рисуют в похожей натуралистической манере. Сейчас она как раз пишет двух мальчиков, а Бастьен-Лепаж в последнее время изобразил немало детворы. Мария чувствует, что начинает подражать тому, кого считает гениальным художником, и понимает - это гибель для мастера. Потому что, копируя, нельзя ни превзойти оригинал, ни добиться славы. А именно это всегда было ее целью.

Да и отношения с Жулем становятся запутаннее. Марии кажется, что он начинает ее ненавидеть, по крайней мере, не любит - точно. Как заговаривание, она раз за разом повторяет в дневнике, что он невысок и уродлив. Но это не помогает: "Но для меня он бог, - сдается, в конце концов, - и он об этом знает".

Весной 1884-го Мария Башкирцева узнает, что Жуль тоже неизлечимо болен. У него, вероятнее всего, рак желудка. Посещая его, видит, что ему становится все хуже.

В один июльский день Мария надевает хорошее серое платье с корсажем и кружевом на воротнике и рукавах, а к нему - шляпку с большим бантом. Она может позволить себе только закрытый наряд - ее грудь покрыта желтыми пятнами от шпанских мух. Так в те времена лечили чахотку: насекомое выделяет едкую жидкость, которая раздражает кожу вплоть до ожогов. В пузырь оттягивается жидкость из больных легких, язвы остаются на три-четыре месяца. Но это платье ей очень идет, и девушка решает, что это достаточный повод, чтобы навестить больного приятеля. Они с матерью отправляются к Жулю.

Художник принимает их в своей комнате. Мать подает ему бульон и яйцо. Он ест при гостях - болезнь уже на такой стадии, что не до этикета. Кто-то замечает, что Жулю хорошо бы подстричься, и мать Марии предлагает свою помощь:

- У меня легкая рука, когда мой сын был маленьким - я стригла ему волосы, - и под общий смех принимается стричь Жуля.

Постепенно его отношения с Марией становятся по-дружески теплыми. Она его часто навещает, но в средине августа 1884-го ей уже становиться тяжело надевать сложные нарядные платья - ее измучила болезнь. Бастьен полушутя упрекает ее, что она целых три дня не приходила. В те нечастые дни, когда им обоим легче, они прогуливаются по Булонскому лесу, выезжают на карете. Пересмеиваются, что теперь, когда их видят вместе, точно будут говорить, что это он, выдающийся художник, рисует вместо Марии картины.

Порой Жуль не может сдерживать боль, и он кричит. Потом улыбается гостям, а они не знают, как вести себя. "Это только тень его, - пишет Мария. - Я тоже наполовину только тень". В середине октября она уже не может выйти из дома. Бастьена-Лепажа приносят к ней, он устраивается в кресле. Девушка - напротив, окутанная в кружева и плюш. Все разных оттенков белого - это ее любимый цвет. Так просиживают до шести вечера.

20 октября Мария записала в дневнике: "Несмотря на прекрасную погоду, Бастьен-Лепаж вместо того, чтобы отправиться в лес, навещает меня. Он почти не может ходить: брат поддерживает его под руки, практически несет". Это - последняя запись в дневнике Марии Башкирцевой. 31 октября 1884 года она умерла от чахотки в своей квартире. Жуля Бастьена-Лепажа не стало через 40 дней.

×