Александра Попова вышла из комы спустя три месяца

 

18-летняя Александра Попова из Николаева, которую вечером 9 марта избил 22-летний Александр Косинов, начала говорить. Она была в коме почти три месяца. Не могла самостоятельно дышать, трахея в области шеи была растоптана, нижняя челюсть разбита, нос сломан, имела тяжелую черепно-мозговую травму, перелом грудины, ребер и разрыв легких. Утром 6 июня Александра прошептала слово "убью".

— Наверное это было последнее, что она слышала от своего мучителя, когда он ее бил, — предполагает Ирина Цветухина, тетя Александры. — Раньше Саша не могла говорить — через нос ей подвели катетер, через который заливаем перетертую еду.

Вечером 9 марта Александра с подругой сидела в баре на просп. Мира, одной из центральных улиц города. За соседним столом пил пиво Александр Косинов с любовницей. Она увидела, что в помещение зашла жена Косинова, встала и пошла к выходу. В это время Попова с подругой также выходила из бара. Любовница Косинова попросила ее вернуться и забрать сумочку, которую она забыла на спинке стула. Александра пошла к супругам, но мужчина сумку не отдал. Сказал, чтобы любовница пришла по нее. Попова ответила, что девушка боится скандала с его женой. Тогда Косинов набросился на нее, вытолкал из бара, затянул в кусты и раздел.

— Говорил, что искал телефон, который постоянно звонил, — рассказывает Алла Гудзь, мать Александры. — Это Сашина подруга вызванивала ее, потому что не могла найти. Но он стянул с нее и трусы, и колготки, и лифчик, полностью голой оставил. Врачи говорят, что изнасилования не было. Но он избил Сашу и оставил на морозе — 9 марта еще холодно было. Его любовница и жена стояли рядом, и даже не пробовали оттянуть его. Они — соучастницы.

Алла Николаевна круглосуточно дежурит возле дочери в реанимационном отделении Николаевской больницы скорой помощи:

— Работаю уборщицей. Хожу на работу, чтобы хоть как-то развеяться. Пока меня нет, с Сашей сестра моя сидит, Ира.

Александра лежит в отдельной палате. Перед комнатой узкий коридор, в котором двум людям трудно разминуться. На больничной тумбочке в поллитровых банках стоят мед, суп-пюре, борщ-пюре и бутылки с лекарствами. В палате две кровати. На обычной, с деревянными подголовниками, спит Алла Гудзь, а на высокой кровати-каталке — Александра. Она в малиновой футболке, трусиках и белых носках. Постоянно пытается встать, поднимает то руку, то ногу, крутится.

— Саша не понимает, что делает, не может контролировать свои движения. Совсем похудела, меньше 40 килограммов весит.

— Вчера забрали из носа катетер, через который ее кормили, и теперь даем еду с ложечки, — говорит Ирина Цветухина. — Саша начала реагировать на слова. Открывает рот, когда прошу, поворачивается. На людей, которые приходят навестить, реагирует по-разному. В присутствии одних радуется, другим корчит гримасы или плачет.

— У нее нарушение моторики речи — из-за челюстно-лицевой травмы, — объясняет 42-летний Александр Демьянов, главный врач. — Саша поступила к нам с давлением 40 на 0 в состоянии клинической смерти. Из-за кислородного голодания часть мозга погибла. Сейчас мы делаем все, чтобы часть коры, которая осталась здорова, взяла на себя функции отмершей зоны. На это уйдет несколько лет.

×