21 августа писателя Олеся Ульяненко похоронили на Байковом кладбище. Он умер 48-летним от хронической ишемической болезни сердца. 18 августа друзья нашли Олеся мертвым в его киевской квартире. Три дня собирали деньги на похороны. Хотели везти тело в Хорол на Полтавщину, где литератор родился. Но добились, чтобы бесплатно выделили место на Байковом кладбище столицы.
— Думаю, Олесь умер на молитве. Застали в позе, в которой обычно молился. Может, уколол себе магнезию и ждал, пока она подействует. Лежал спокойно, лицом в подушку, не мучился, — говорит его помощница 39-летняя Евгения Чуприна во дворе Михайловского собора. Покойного отпевают в церкви Иоана Богослова.
Рассказывает, что сегодня видела Ульяненко во сне.
— Снился очень молодой. Была какая-то пьянка. Сказала, что он очень красивый на молодых фото. Кто-то воскликнул: "У маэстро юбилей!" Сказала Лесю, что он умер. Он спросил: "А от чего я умер?" Если бы деньги, которые собрали на его захоронение, дали на лекарства, он был бы жив.
На Байковом кладбище хоронят в 33-ем секторе, близ могил писателя Григора Тютюнника и телеведущего Игоря Пелиха. Возле ямы стоит табличка "Ульянов Олесь Станиславович, 48 лет". Ульяненко — его творческий псевдоним.
Женщина с цветами тихо говорит другой:
— От сердца умер? Не удивительно, такая жара была. Жаль, что детей не оставил. Может, талант передался бы.
Председатель Союза писателей Владимир Яворивский, 67 лет, говорит с матерью.
— Сама живу. Какой там огород, нет ничего, — рассказывает Екатерина Васильевна, 70 лет. Опирается на клюку.— Пенсия 700 гривен. Есть младшая дочь, живет в Америке, помогала ему.
Сестра Валентина, 46 лет, приехать не смогла — не успела оформить документы. Обсуждают, что делать с наследством.
— На его квартиру могут уже точить зубы. Поможем, обеспечу депутатскими письмами и звонками, — обещает Владимир Яворивский.
Режиссер Владимир Тихий, 40 лет, знал Олеся Ульяненко с 2002-го. Полтора года писали сценарий по его роману "Сталинка". Фильм не вышел из-за нехватки средств.
— Полтора месяца тому назад он просил меня: "Ты не знаешь, у кого есть машина? Хочу привезти маму в Лавру". От Уляна это странно было слышать, с мамой у него были напряженные отношения. Она не воспринимала его творческую деятельность.
В Союзе писателей, на ул. Банковой, проводят поминальный ужин. У входа курит
литератор Михаил Брыных, 35 лет. Он забирал из морга тело. Деньги на
похороны собирал писатель Сергей Батурин.
— В первый день собрали 30 тысяч гривен, — говорит Михаил. — Никто шевченковских лауреатов на "шару" не хоронит. Одна только цокольное ограждение стоит 15 тысяч. Скульпторы обещали помочь с памятником. Гроб недорогой, скромный обычный вариант. Улян не был новым русским, всегда стебался над пышными похоронами.
Средства давали друзья, читатели, политики. Экс-президент Виктор Ющенко выделил деньги матери.
— Лесь был человеком эмоциональным, иногда неадекватным в суждениях, — вспоминает кинодраматург Иван Сергиенко, 39 лет. — Некоторое время выпивал, потом 13 лет вообще не пил. Не мог говорить полуправды. Ляпал, что чувствовал. Конечно, Московскому патриархату не нравится, когда человек известный, которого в школе изучают, говорит: "Это все чертовщина в Лавре позаседала". Говорил, что они на него наложили анафему.
Вспоминает, как Олесь жил в общежитии:
— Писал что-то из снов, потому спал невероятно долго. Питался — то Владимир Чемерис притянет 3-литровую банку с салом, то он из Хорола что-то привезет. Типичные украинцы, жили на сале и чае.
— Как писал, так и жил, — добавляет писатель Павел Вольвач, 46 лет. — Говорил мне: "Паша, о чем пишешь, на то и нарываешься". Когда-то в автобусе из Чернигова начали ему подмигивать две девицы. Улян купил им пива на остановке. Улыбаются, он им. Девушки оказались проститутками с мошенническими наклонностями. Говорит: "Просыпаюсь — пустырь, сорняки в рост, ветер гонит пакеты. Паша, б...дь, как в кино — чистый Кустурица!". Ощупывает карманы — нет паспорта, писательского билета. Уляша носил его возле сердца, всегда махал им перед милицией, как щитом. На первый взгляд был грубый, неотесанный человек, с косноязычными фразами, но чрезвычайно глубокий и добрый.
Мать Олеся в Киев привез мэр Хорола — Игорь Свириденко, 44 года.
— В Хороле нет ни одного его сборника в библиотеке. Но мы сделаем все, чтобы популяризировать его имя.
— Не медлите — ни школы его имени, ни улицы, — говорит Владимир Яворивский. — Не знаю, когда в Хороле еще будет лауреат Шевченковской премии.
— Добрый был, — плачет мать покойного. — Домой приедет, поможет. Ребята, его друзья, разъехались все по работам. На заработки, сейчас время такое. Я виновата, что не забрала его. Сестра говорит: "Зарастет в Хороле могила, никто не посетит". А здесь, может, кто-то посетит. Очень большая вам благодарность.
Отец Олеся работал сварщиком, умер 4 года тому назад от инфаркта.
2 
1
Комментарии