В жилах Лобановского текла графская кровь

- Папы уже нет 10 лет, а все кажется, что он уехал в командировку и скоро вернется, - говорит 48-летняя Светлана Лобановская, дочь тренера "Динамо" Валерия Лобановского. Он умер 13 мая 2002-го в Запорожье от кровоизлияния в мозг.

Светлана Валериевна встречает около своего ресторана-музея "Динамо Хоум" в поселке Козин под Киевом.

- Папа еще его застал, он в ресторане был с ребятами, - приглашает в зал "У мэтра". Помещение увешано фотографиями Лобановского, наградами, подарками от иностранных делегаций, которые приезжали на турнир памяти Лобановского. На потолке - автографы игроков из киевского "Динамо".

- Ни мама, ни я, когда папа был жив, не давали интервью. Делаю это сейчас, чтобы его не забывали. На могиле так и написано: "Мы живы до тех пор, пока нас помнят".

Он в жизни меня не тронул пальцем, никогда не крикнул. Все оценки, кроме "пятерки", считал плохими. Математика, физика - не мое. Папа, когда видел плохую оценку, говорил: "Ну, как это ты не можешь?" Любую задачку по физике и математике решал за минуту. Дневник показать просил чаще всего, когда команда проигрывала, - улыбается.

К столу подходит официантка. Светлана Валериевна просит принести кофе. Вспоминает, как фамилия Лобановская мешала ей в жизни.

- В школе или на первом курсе университета, как и всем девушкам, мне хотелось с кем-то познакомиться. Но ребята боялись папы, говорили: "Да  у нее же отец сам Лобановский!" В вузе некоторые преподаватели издевались, допрашивали меня на экзаменах больше, чем других. Только раз легко сдала экзамен, потому что преподаватель не знал, кто такой Лобановский.

Отец часто бывал за рубежом. С собой брал сумку со спортивным костюмом, секундомером, литературой. Так же возвращался. Мог привезти какие-то конфеты. Смеялся над ребятами, которые чемоданы тянули с подарками.

Папа любил фаршированную рыбу, студень и борщ. В его жилах текла графская кровь. Мой дед происходил из польских графов и носил фамилию Лобко-Лобановский. Но в нашей стране двойная фамилия не приветствовалась, потому и папа, и его брат выбрали одну. Но что значит гены: когда накрывали на стол, должна быть не только какая-то салфеточка, а скатерть, приборы, несколько тарелок.

Отец сейчас бы ругал меня за лишний вес. Но это из-за состояния здоровья. Папа тоже был поправился. Но не потому, что сидел в Кувейте и Эмиратах и пил с утра до ночи, как сказал в каком-то интервью Йожеф Сабо (бывший футболист и тренер киевского "Динамо". - "ГПУ"). В1988 году в Италии после игры вечером ему стало плохо и его забрали в реанимацию. Был приступ аритмии. Мы об этом узнали через несколько лет. Мама скрывала это от меня. Врачи запретили ему интенсивные тренировки. До этого папа занимался наравне с ребятами. Все кроссы бегал с ними.

С мобильного раздается звонок - бой московских курантов. Светлана отходит. Говорит, звонил мужчина, который хочет снять фильм о Лобановском.

- У папы был "москвич", потом он пересел на "Волгу 21", потом еще одну "волгу" последней модели. В Эмиратах и Кувейте ездил на "мерседесе". Итальянцы по контракту давали нашему клубу автобус и машину "Лянча Тема" для отца. Он сказал, что ездить на ней не будет, пусть она достанется его преемнику. Продолжал ездить на служебной "волге". Позже мы узнали, что "лянчу" давали ему не в служебное пользование, а личное.

Когда папа работал в Кувейте, была возможность привезти "Роллс Ройс", "600-й мерседес". За копейки взять любую машину. И я хотела это сделать. Но, кроме старенького "понтиака", ничего не могла взять, потому что папа сказал: "Нет. У нас таких машин не будет". Он не хотел выделяться. Не мог позволить себе жить лучше, чем другие. Когда работал в сборной Украины, не получал ни зарплату, ни премиальных. Говорил, эти деньги лучше отдать ребятам.

Отца не стало в 63, - вытирает слезы под очками. - Беречь себя он никогда не хотел. В последний год жизни перед Новым годом советовался с нами: "Как вы считаете, продолжать контракт мне или нет? Работать дальше?" Мы были против работы, кричали, что надо сидеть дома. Он выслушал внимательно, сделал паузу и говорит: "Но без работы я умру". Он не представлял себя на пенсии.

×