Запад состоит не только из путинских корыстных идиотов, но весомую поддержку следует заслужить
8 мая 1945 года президент США Гарри Трумэн направил своему союзнику по антигитлеровской коалиции Иосифу Сталину поздравление с победой, отметив в нем "выдающийся вклад могущественного Советского Союза в защиту цивилизации и свободы".
В том же году генерал главнокомандующий Третьей американской армии в Европе Джордж Петон, выступая в Регенсбурге перед военными журналистами, дал совершенно иную оценку предполагаемым "защитникам цивилизации и свободы", обусловленную, вероятно, его лучшим с ними знакомством.
"Вашингтон, - недипломатично заявил он, - позволил нам избавиться от одного сукина сына, но заставил взамен впустить другого, такого же или еще подлее. Мы выиграли ряд сражений, но не войну за мир. Перед нами еще длинная и тяжелая дорога. И пусть нам теперь помогает всемогущий Бог выжить в одном мире со Сталиным и его беспощадными головорезами. К сожалению, ряд наших лидеров оказались жалкими дураками, без малейшего представления о русской истории. И как теперь Сталину не хохотать над ними, заседая с ними на всех этих театрализованных конференциях?!"
Эти две цитаты 75-летней давности показывают, что и тогда на Западе хватало "полезных идиотов", готовых усмотреть блики "цивилизации и свободы" в змеиных глазах кремлевских диктаторов. Однако хватало и честных и мужественных людей, готовых не только видеть реальное существо вещей, но и называть их соответствующими именами.
Сегодня мы снова видим кавалькаду западных лидеров, готовых ехать в Москву на так называемые торжества по случаю общей победы над Гитлером - президент Франции еще перед пандемией вызвался быть первым в очереди. Но видим и честных и ответственных политиков, которые понимают суть путинского режима и не желают легитимизировать его бандитскую сущность своим присутствием.
Что движет "понимальщиками Путина" (Putinversteher) из разных стран, побуждая их, вопреки здравому смыслу и доступной им информации, моральным принципам и многочисленным предостережениям, выбираться к "беспощадному головорезу" на унизительную подтанцовку в пропагандистском шоу? Может, они не верят, что этот маленький супермен с упорством серийного убийцы подрывал жилые дома с собственными гражданами, осуществлял геноцид в Чечне и уничтожал тех, кто пытался (как Анна Политковская) его расследовать, оккупировал Грузию и Украину, сбивал пассажирский самолет, отстреливал и отравлял своих оппонентов - и в России, и за рубежом, - и проделывал множество других вещей, которых хватило бы и десяти диктаторам, чтобы сделать их международными париями?
Или здесь просто действуют пресловутые "русские деньги" - и в прямом смысле, в виде подкупа влиятельных политиков, журналистов и даже целых партий, и в опосредованном - в виде щедрых концессий на природные ресурсы и привлекательных торговых соглашений, о которых еще сто лет назад британский премьер Ллойд-Джордж высказался с искренней прямотой истинного джентльмена: "Мы готовы торговать с кем угодно, хоть бы и с каннибалами"? А может, политики действительно готовы обниматься с "головорезами" ради каких-то высших, непонятных нам интересов? Ради, например, как они говорят, общего давления на Северную Корею, на Иран, на талибан, на террористов, - хотя никто из этих мелких головорезов на роль нового Гитлера не тянет и широкой антигитлеровской коалиции - в отличие от головореза кремлевского - не требует.
Ряд наших лидеров оказались жалкими дураками, без малейшего представления о русской истории
Одно объяснение на самом деле не исключает другого, потому что циничный меркантилизм может охотно сочетаться с циничной геополитикой, а любовь к деньгам и власти - с искренней верой в естественность и справедливость мира, разделенного на "сферы влияния". Именно эта логика стояла за ялтинскими договоренностями 1945 года, которые отдавали всю Восточную Европу на растерзание Сталину. И эту самую логику навязывает сейчас западным лидерам Кремль, призывая их к созданию "новой архитектуры безопасности" в Европе, сутью которой является признание "легитимных привилегированных интересов России в Ближнем зарубежье".
Украина имеет большой опыт подобных договоренностей за спиной - начиная со времен УНР и ЗУНР и, конечно же, трагедии Голодомора, вплотную не замеченной западными политиками, хоть они и хорошо о ней знали.
"Мы имеем определенную информацию о голодных условия на юге России, подобную той, что появляется в прессе, - писали в тайной докладной записке чиновники британского Министерства иностранных дел. - Однако мы не хотели бы делать ее публичной, потому что советское правительство прогневается, и наши отношения с ним ухудшатся".
"Запад может выбирать из 2 возможностей, - писал в 2008 году после российского аншлюса Абхазии и Южной Осетии обозреватель влиятельной газеты Asia Times, - чертить линии на песке вокруг безнадежной Украины или променять ее русским на что-то существеннее. Мое предложение простое: помощь России в борьбе с распространением ядерного оружия и с терроризмом на Ближнем Востоке несравненно важнее, чем сомнительная украинская самостоятельность. Запад должен сделать все возможное, делая вид, что никакой Оранжевой революции никогда не было, чтобы обеспечить себе поддержку России в вопросе денуклеаризации Ирана, как и энергетической безопасности, в обмен на понимание жизненных потребностей России в Ближнем зарубежье".
Надо признать, что Украина и сама дает определенные основания для такой пренебрежительной трактовки - и своей непоследовательной внешней политикой, и хаотичной внутренней, и все еще размытой и аморфной национальной идентичностью, которая после 6 лет войны велит половине населения декларировать благосклонное отношение к России и россиянам. Конечно, перед войной эта слепая любовь жертвы к своему насильнику была еще сильнее, тогда едва ли не 90% декларировали эту свою патологическую "дружбу". До войны почти половина украинцев соглашалась с любимым путинским тезисом о том, что украинцы и русские - это почти один народ. Сегодня с этим соглашается лишь четверть. В масштабах страны - это 10 млн населения, большая электоральная база для разных кремлевских проектов. А в условиях войны - и для возможных коллаборационистов и перебежчиков.
Опубликованное к 75-летию победы над гитлеровской Германией социологическое исследование показывает, что и сегодня более половины опрошенных придерживаются советской интерпретации, День Победы - "это прежде всего празднование победы советского народа в Великой Отечественной войне". И лишь 32% понимают эту дату как "день празднования победы антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне и вклада в нее украинского народа". Советские стереотипы и речевые клише отмирают медленно, но все же некоторые положительные изменения довольно заметны.
Сегодня только откровенно "ватные" издания пользуются сталинским термином "Великая Отечественная война", тогда как общеупотребительным стал международно принятый термин "Вторая мировая". Впервые более половины украинцев (56%) признали Советский Союз ответственным, наряду с гитлеровской Германией, за развязывание войны, - это ли не крупнейшее за последние годы поражение "русского мира" и путинской пропаганды в Украине (не согласны с этим утверждением - только 24 %). Почти две трети украинцев (61%) не хотят, чтобы их политики участвовали в Москве в любых торжествах, только 21% не видят ничего плохого в таких совместных с агрессором празднествах. И даже в чрезвычайно сложном вопросе об отношении к Украинской повстанческой армии (УПА) заметны существенные, хотя и не радикальные изменения: 44% опрошенных поддерживают официальное признание их борцами за независимость и лишь 22% отрицают. Даже на юге и востоке негативное отношение - примерно треть опрошенных - лишь незначительно преобладает над позитивным.
44% опрошенных поддерживают официальное признание УПА борцами за независимость
Из всех этих опросов видно, что захват "русского мира" в Украине сузился до 10 миллионов, то есть до 1/4 населения. Хотя, понятно, что степень его присутствия в разных головах может быть существенно разной. Кремлевская война за умы украинцев, как и за международное общественное мнение, продолжается и идет на разных полях - не только милитаристских, диверсионно-шпионских или политико-дипломатических. Для Кремля полем боя с Западом, а прежде всего с Украиной как его (пока) самым слабым звеном, является все - и история, и язык, и культура, и спорт, и религия. Здесь пригодны все методы. С точки зрения "головорезов" их цель оправдывает любые средства. Украина ежедневно испытывает на себе эти средства, это "принуждение к дружбе", в терминах путинского Суркова. И в окопах Донбасса, и в электронных сетях, и в западных столицах, где кишмя кишит платными кремлевскими агентами и провокаторами и их добровольными помощниками.
К счастью, Запад - это не только они и не только продажные политики, готовые ехать хоть к Путину, хоть к Цзиньпину, хоть к Ким Чен Ыну. Там есть и генералы уровня Петона, и политики уровня Бжезинского, и журналисты уровня Гарета Джонса и Эдгара Сноу, который еще в январе 1945 года, задолго до сегодняшнего отважного явления Тимоти Снайдера, писал во влиятельном американском ежемесячнике Saturday Evening Post: "Вся титаническая борьба, которую многие легкомысленно называют "русской славой", была на самом деле и прежде всего под многими обзорами войной украинской... Ни одна другая европейская страна не понесла большие потери для своих городов, своей экономики, своего населения".
Украина имеет союзников и сторонников, и это облегчает противостояние с соседним Мордором. Но это накладывает также дополнительные обязанности: мы не смеем разочаровывать тех, кто в нас верит и кто нас поддерживает. У американцев есть замечательная поговорка: "Бог помогает тем, кто помогает сам себе". Есть и другая мудрость, которая говорит, что нельзя выиграть, не купив лотерейного билета.
Мы должны заработать этих билетов как можно больше.
Комментарии