Оккупационная армия Российской Федерации после шести месяцев не может проводить серьезные наступательные операции. Линия фронта не двигается так, как хотел бы враг. Украина пытается взять инициативу. Это удается и благодаря вооружению, поступающему от партнеров. Но которого пока не хватает. Значительная часть противодействия России – на украинской пехоте, которая держит позиции до последнего. Об этом в интервью Gazeta.ua рассказал Николай Белесков. Он – главный консультант отдела военной и военно-экономической политики Национального института стратегических исследований.
На каком этапе войны мы сейчас? Какие прошли за полгода войны?
Если оцениваем по целям и задачам, которые ставил противник, после того, как менялась его тактика, видимо, прошли два этапа. Первый – когда враг фактически пытался покорить всю страну. Ему это не удалось. Уменьшил масштабы своих целей и ограничился Донецкой и Луганской областью. Как показала практика, он не смог полностью реализовать все поставленные задачи: выйти на административные границы двух областей. Более того, украинские действия и заявления по поводу юга заставили врага переориентироваться туда. Что ослабило его на востоке. Это значит, что начался уже третий период. Понемногу Украина пытается взять инициативу.
Враг не может проводить серьезные наступательные операции
Что сейчас является определяющим в нашей борьбе на фронте?
Видим, что линия фронта не двигается так, как хотел бы враг. То есть, не может проводить серьезные наступательные операции. Пытается нас вытолкать. Это выходит очень медленно и дорого стоит. Поэтому линия фронта именно такова.
Это тоже следствие нашего сопротивления. То, что у нас развернута миллионная группировка. Что мы усилили огневое могущество за счет западных поставок. Но держимся и благодаря нашей пехоте, компенсирующей нехватку тяжелой техники. То, что линия фронта статична, не должно успокаивать украинцев. Это стоит больших усилий, особенно для украинской пехоты.
На юге враг ожидает каких-то наших действий, потому перебросил силы в Херсонскую, Запорожскую области. Они изменяют свои планы и подстраиваются под нас. Это определенный позитив в рамках этой войны.
Когда максимально уничтожают наши позиции, как было в Попасной, приходится отступать на новые. И начинать все снова
Те, кто на передовой, говорят, что удерживаться на своих позициях нам очень трудно. Не хватает людей, техники, боекомплектов. Как в таких условиях наши не дают им продвинуться?
Чтобы захватить территории, врагу сначала нужно подавить узловые точки нашей обороны артиллерийским огнем. А потом пытаться проводить штурмовые действия. Закрепиться за счет бронетехники и собственной пехоты. Какие бы ни были преимущества России, одновременно все наши узлы обороны уничтожить не могут. Остаются люди, которые могут сопротивляться. Потому наша пехота, пока есть возможность, отражает атаки бронетехники, вражеской пехоты. Но когда максимально уничтожают наши позиции, как это было в Попасной, приходится отступать на новые. И начинать все снова. Пехота несет на себе значительную часть противодействия России. Компенсирует недостаток тяжелого вооружения, прежде всего артиллерийского. Это не позволяет врагу сконцентрировать силы для попыток штурмовых действий.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Можем перехватить ситуацию в Донецкой области так же, как на юге" – Сергей Кузан
Вы жестко критиковали Администрацию Байдена, что предоставляемая нам военная помощь, это капля в море, что нам нужно тяжелое вооружение, артиллерия. Зато получаем совсем другое, или же в очень скудных количествах. Это было до Рамштайна-3. Что имеем сейчас?
На прошлой неделе была коллективная статья ведущих американских государственных деятелей в отставке в издании The Hill. Говорилось, что для того, чтобы Украина победила в этой войне, ей нужно больше тяжелого вооружения. Конечно, получаем от США серьезные системы, от Великобритании, Германии. Увеличили количество пусковых установок М-142, М-270 с нуля до 25. В одном залпе – это 204 ракеты. Дальность – 85 километров. Это усиление.
Без помощи партнёров мы бы не выжили. Нам только Штаты пообещали вооружение на 10 миллиардов долларов
Без помощи партнеров мы бы не выжили. Нам только Штаты пообещали вооружение на 10 миллиардов долларов. Но после того, как американские эксперты выразили свое мнение, украинцам будет легче напоминать, что если мы говорим о серьезных наступательных действиях, нужно большее вооружения. Больше танков, боевых бронированных машин, артиллерии с дальностью работы до 20 км, до 40 км. Больше пусковых установок М-142, М-270 и боеприпасов для них.
Нам было бы труднее без этого. Не продержались бы так долго. Но если говорим о наступательных операциях по классике Второй мировой войны, то нужно больше тяжелой артиллерии.
Инструмент ленд-лиза могут использовать, когда закончатся те 9 из 40 миллиардов, которые идут на усиление обороноспособности Украины
Поступления по ленд-лизу изменят ситуацию?
Мы услышали, что инструмент ленд-лиза могут использовать, когда закончатся 9 из 40 миллиардов, которые идут на усиление обороноспособности Украины. То есть сейчас спекулировать на этом не хочется. В США есть соответствующий комплект средств, чтобы предоставить их, и мы выполняли соответствующие задания. Но это зависит от политического решения. Технические моменты тоже будут. Чтобы перекинуть, нужна логистика – транспортные корабли, самолеты и т.д. Они хранят эти средства на возможный конфликт с Китаем. Здесь много нюансов.
Достаточно ли нам пусковых систем и ракет? Наверное, нет, если враг выпускает больше классической артилерии, чем мы
Продолжается неконтактная война. И, как вы уже сказали, нам нужна артиллерия. А также авиация и средства редиоэлекторонного воздействия. Как удается компенсировать отсутствие или недостаток этих средств на линии фронта?
Пытаемся уничтожать их логистику, склады с вооружением, боеприпасами. Это наш подход. Он частично работает. Но полностью нивелировать российское преимущество или получить паритет не позволяет.
Все зависящее от нас делаем. Но чуда быть не может, если нет технических средств. Как бы ты классно ни воевал, если нет соответствующих технических средств и постоянного притока боеприпасов, то все твое мастерство будет сведено на нет. Вопрос: хватает ли нам пусковых систем и ракет? Наверное, нет, если враг выпускает больше классической артилерии, чем мы.
Крым – это дальний тыл группировки на материке. Если там есть проблемы, то это усложняет способность сил выполнять задачи на переднем крае
Сейчас уже наши подразделения могут противостоять вражескому ПВО и наносить меткие удары. Каждый раз есть дискуссия, как нам это удается. Что думаете по этому поводу – получили более современное оружие, которое не анонсировали официально или наши военные очень быстро учатся?
Удается и удается. Главное, что имеем соответствующий эффект, связанный с развитием событий на юге. Крым – это дальний тыл группировки на материке. Если там есть проблемы, это усложняет способность сил выполнять задачи на переднем крае.
На фоне острой нехватки живой силы в центральной части России стартовала кампания по рекрутизации добровольцев в Орловской области. Им обещают большие суммы и вознаграждения. Что могут изменить эти отряды на фронте?
Вряд ли что-то изменят. Во-первых, нужно компенсировать потери врагу. Их бросают отдельными группами. Что снижает эффективность. Во-вторых, большего качества, чем мы увидели в течение шести месяцев, не будет. Если кто-то считает, что эти батальонные группы преломят ситуацию на фронте, то ошибаются.
Жителей из оккупированных территорий используют как пушечное мясо
Есть такое мнение, что эти подразделения будут бросать как пушечное мясо.
Могут и так делать. Это не будет чем-то новым. Так используют подразделения, набранные из жителей временно оккупированных регионов Донбасса и Луганской области. Тем самым уменьшат поток людей, желающих записываться. Он и так невелик. Это отряды самоубийц с почти нулевыми шансами вернуться назад.
Что решит наличие полифункционального истребителя 4 поколения с соответствующей номенклатурой вооружения в ВСУ? Как вероятно нам получить их 12+2, как считаете?
Шанс получить есть. Все прекрасно понимают, чтобы Украина продолжала вести активные боевые действия повсеместно. Чтобы враг не заходил в наше воздушное пространство, нам нужны истребители. А ресурсы советских самолетов исчерпывающиеся.
Чтобы враг не заходил в наше воздушное пространство, нам нужны истребители
Сами по себе эти истребители не могут решать все вопросы. Но в комплексе с другими средствами полифункциональные истребители могут решать весь спектр задач во всех ключевых доменах войны. Если есть соответствующие комплектации и боекомплект. Это самая гибкая платформа и ее получение значительно усилило бы способность страны оказывать сопротивление не только в воздухе, но и в плане наземных высокоточных ударов и войны на море. Те же F-16 могут быть носителем противокорабельной ракеты "Гарпун".
На подготовку пилотов нужно до пяти лет, как говорят ваши коллеги эксперты.
Это в мирное время. Если примут ключевое политическое решение, то займет меньше времени. С ними будут работать опытные специалисты. Это не будут люди, которых нужно учить азам.
История по освоению систем HIMARS, HARM, противокорабельных ракет показывает, что можно овладеть этими системами быстрее. На авиацию уходит больше времени, потому что это подготовка пилота и базы. Это будут месяцы, может, год-полтора.
Мало кто мог представить, что в Европе начнется самая большая с 1945 года война. Люди жили в другой системе координат
Как сейчас можно объяснить, что к войне с РФ оказалась не готова не только Украина, что было ожидаемо, но и все наши западные партнеры? Как случилось, что ни артиллерии, ни боеприпасов, ни танков, ничего другого нет у них в достаточном количестве для себя, не то чтобы делиться с нами?
Это если брать европейские страны. Люди жили в другой реальности. Полагали, что войны высокой интенсивности не будет. Что будут какие-то гуманитарные, миротворческие миссии, борьба с террористами, где не нужно тяжелое оружие. Они демилитаризировались. Следствие видим.
Это логично, потому что мало кто мог представить, что в Европе начнется самая большая с 1945 года война. Люди жили в другой системе координат. Часто возникает ситуация, когда люди не не хотят, а не могут помочь, потому что мало что есть.
Зачем больше инвестировать в оборону, если российская армия не смогла даже покорить Украину?
Говорили о модернизации войск в России и отказывались инвестировать в оборону. У них есть Штаты, подписавшиеся их защищать в рамках 5 статьи Вашингтонского договора. Поэтому могли позволить себе такую роскошь, как недостаточное финансирование обороны. Плюс, если видим, что Россия погрязла в Украине, то она имеет не столь большую мощь. Зачем больше инвестировать в оборону, если российская армия не смогла даже покорить Украину?
Инвестировать в оборону не модно. Любой политик, который бы пришел и сказал: давайте инвестировать в оборону, а не потребление, проиграл бы. Видим по Германии, что даже полномасштабная агрессия России не приводит к большим изменениям.
Наиболее массово мы получали высокоточное вооружение тактического звена – ПТРК, ПЗРК. Это важно
Мы получили оружие от партнеров. Что из всего этого вызывало у вас положительные эмоции или радость вроде "наконец-то это действительно очень нужно"?
Наиболее массово мы получали высокоточное вооружение тактического звена – ПТРК, ПЗРК. Это важно. Но само по себе не позволяет проводить наступательные действия. Конечно, если бы год назад кто-нибудь сказал, что в арсенале Украины будут пусковые установки М-270, М-124 и боекоплект к ним. Или противокорабельные ракеты Гарпун. В это было бы трудно поверить. Но эти системы мы получили и применяем.
Вопрос не о позитиве, а сколько нам нужно для выполнения задач в обороне и наступлении.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Тихая украинизация": как на западе Украины переселенцам помогают изучать украинский язык
Российский пример показывает, что наступать тяжело. И этот опыт получают в боевых действиях
Чтобы начать контрнаступление образца Второй мировой, нам нужно, чтобы количество сил и средств было один к трем. Очевидно, что по количеству людей нам очень тяжело иметь преимущество над страной, где живет больше населения. Более современным вооружением можем компенсировать их численность?
По людям в армии ситуация на самом деле в нашу пользу. Но есть нюанс. У нас есть миллион в силах обороны. Но многим еще необходимы навыки. Формально у России нет преимущества в живой силе. Но наше преимущество с нюансом. И готовить к обороне – это одно, а к наступлению – другое. Российский пример показывает, что наступать тяжело. И этот опыт получают в боевых действиях. Никакая подготовка в мирное время этого не заменит.
Преимущество один к трем главное создать на ключевых точках в силах и средствах. Не должно быть везде это преимущество. А там, где ты будешь прорывать оборону. В плане технологий мы могли бы создать такое преимущество, но это вопрос уже к нашим партнерам. Насколько они готовы давать нам системы поражения и боеприпасы к ним.
2 
8759
Комментарии
1