"Россия может пойти на компромисс" – что для Украины означают переговоры Путина и Макрона

На фоне всех переговорных процессов, получивших старт в январе 2022 года (РФ-США, РФ-НАТО, консультации в рамках ОБСЕ), на данном этапе Нормандский формат уже следует рассматривать как один из элементов стратегической переговорной игры, которую РФ ведет из США и НАТО, с отдельными странами-членами Альянса. С использованием "китайской карты" в определенной степени и намеками на потенциально союзническое сближение РФ с КНР в качестве действенного раздражителя, нервирующего США. Главное для Кремля получить уступки со стороны Запада по поводу российских беспокойств и предложений обновления европейской архитектуры безопасности. Поскольку этот процесс уже начат, то любую динамику в Нормандском формате Россия будет привязывать к переговорам с США и НАТО по поводу общих очерков европейской конструкции безопасности. Это подтвердили ответы, которые мы услышали от Макрона и Путина на их пресс-конференции, а затем и в выступлении президента Франции на совместной пресс-конференции с президентом Украины Зеленским. Очевидно, сейчас любая динамика в формате Нормандии и Минской трехсторонней контактной группе будет привязана к уступкам в переговорах между Россией и США и НАТО о гарантиях безопасности для РФ.

Этот вопрос поднимается. Я уверена, что президент РФ на встрече с Макроном именно так и говорил, что Россия "настроена на конструктивную динамику в Минском процессе", что Россия "готова к конструктивной встрече в рамках Нормандского формата" и тому подобное. Это лишь общие дипломатические формальные фразы Они призваны создать у нас иллюзию, что российская сторона готова вести переговоры, поэтому в ближайшие недели ожидаем определенную активизацию коммуникаций в Нормандском формате, а на самом деле РФ ожидает следующий шаг, как будут действовать Соединенные Штаты и страны ЕС в переговорах по гарантиям российской безопасности. Макрона можно определить как своего рода посредника на этой фазе переговоров российским предложениям по европейской безопасности между Россией и своими партнерами по НАТО, а также в рамках Нормандского формата. По словам самого Макрона на пресс-конференции с Зеленским, эти два процесса сейчас выглядят очень связанными.

Они могли договориться. Но содержание этих договоренностей, которое должно включать конкретные шаги со стороны украинской стороны (это условие России для своего участия в нормандских встречах), нам пока не известно. Если завтра состоится встреча советников по внешнеполитическим вопросам в рамках Нормандского формата, значит, можно сказать, что есть какое-то движение с украинской стороны. Которого мы пока не видим. Можно предполагать, что украинская сторона на переговорах берет на себя какие-то "неудобные" обязательства, поскольку Макрон на пресс-конференции с Путиным поблагодарил Зеленского за то, что украинская сторона "выполнила свои обязательства и отозвала законопроект о переходном правосудии" , о чем, очевидно, было договорено как о предпосылке проведения январской "нормандской" встречи на уровне советников. Понятно, что это были обязательства, взятые на себя украинской стороной. И она выполнила их. Сейчас может происходить та же игра, просто эти договоренности мы пока не видим. Но на каком-то этапе они все равно станут публичными.

На практике это означает, что российская сторона сопротивляется проведению встреч в рамках Нормандской четверки, и говорит о том, что встречаться имеет смысл, когда стороны выполняют взятые на себя обязательства. Соответственно, скорее всего, было такое обязательство, которое российская сторона выставила как предпосылку – что Украина должна отозвать законопроект, как нарушающий Минские договоренности. Тогда это будет считаться свидетельством того, что украинская сторона серьезно настроена на диалог и готова договариваться. Это выглядит именно так. Поскольку Макрон сказал именно об обязательствах, которые Украина выполнила.

Теперь можем понимать, что могут существовать какие-то другие предпосылки, обуславливающие готовность российской стороны встречаться. Сейчас нужно быть внимательными, слушать комментарии и заявления, смотреть на действия, были ли дополнительные шаги, которые требовали от Украины, и как она их вынуждена была предпринять, с тем чтобы продемонстрировать украинскому обществу, что Нормандский формат продолжает работать.

Пока в публичной плоскости знаем, что не открыли. К тому же следует ориентироваться на официальную позицию Франции и Германии по состоянию на декабрь прошлого года, которую зафиксировали министры иностранных дел обеих стран в общем официальном ответе министру иностранных дел РФ. В нем говорится, что участники Нормандской четверки не могут согласиться на требования России обеспечить прямой диалог киевских властей с так называемыми представителями ОРДЛО.

Сейчас Макрон пытается получить политические дивиденды перед выборами и, возможно, становится более гибким Путину. Потому что он привез некий компромиссный план, который, по словам Путина, РФ считает приемлемым, чтобы положить его в основу следующих раундов переговоров. Здесь пока открытый вопрос.

Это может определяться графиком. В этот день в Киеве находилась министр иностранных дел Германии, и политическое руководство государства также участвовало в мероприятиях по ее программе. Кроме того, для нас такая последовательность визитов Макрона не критична: как политик, участвующий в "нормандском формате" с 2017-го, он уже давно "в теме", хорошо знает ситуацию, имеет свои представления и позицию. Макрон имел возможность "протестовать" свои новые инициативы, прежде всего, со стороной, выявляющей наибольшую деструктивную позицию – РФ. Когда он понял, что российская сторона не отрицает рассматривать эти предложения, дальше его задачей было переговорить с украинскими властями, которые более заинтересованы в поиске решений и выходе из тупика переговоров. Потому для нас это хорошо.

Более важно, чтобы в обратной последовательности находился с визитами в Украину и РФ федеральный канцлер Германии Шольц, который будет только знакомиться с ситуацией. Он только будет формировать свою позицию по поводу российско-украинского конфликта. Поэтому здесь принципиально важно, кто первый ему будет обо всем говорить. То, что он сейчас встречается с президентом США, – это хорошо для нас. Потом встреча с нами, и только потом – посещение Москвы. Как раз то, что будет говорить канцлер Германии на пресс-конференциях по результатам встреч в Киеве и Москве, должно быть для нас важно, чтобы понять, какая динамика будет в Нормандском формате. Ибо Макрон будет в ближайшее время заниматься предвыборной кампанией. Самым стабильным посредником будет оставаться именно Германия.

Никто с этим не спорит. Украинская сторона говорит, что мы готовы их выполнять. Российская сторона говорит, что она их никогда не нарушала, и вообще не является участником. Проблема в том, что у нас разные интерпретации того, что там написано, что считать выполненным и неисполненным, что считать обязательствами Украины, что России, Макрон именно об этом говорил. Какие конкретные действия должны выполняться и какие санкции за их невыполнение (конкретно по каждому из пунктов) могут быть возложены на каждую из сторон. Означает ли это, что Украина уйдет на отход от своих предыдущих позиций, или Россия будет более покладистой, пока важно ответить.

Этого можно достичь, если Россия будет видеть прогресс в ее переговорах с США и НАТО по поводу гарантий ее безопасности. Причем это не обязательно отказ от расширения Альянса или предоставления Украине членства. Если РФ говорит, что ее главный интерес – это как гарантировать ее безопасность, то можно предложить другие инструменты. Если это будет расширение НАТО, но без каких-либо компонентов, пугающих Россию, это может быть решением. Россия больше заинтересована именно в переговорах по европейской безопасности. Если там Запад готов что-нибудь предложить, то РФ может стать более покладистой в Нормандском формате и более гибкой в ​​интерпретации Минских соглашений. В такой привязке Россия может пойти на компромисс, я думаю.

Всем рискует. Это – разрушение государственности. Мы говорим о том, чтобы договориться так, чтобы не сдавать свои позиции. Возможность для этого есть. Но она привязана к другой переговорной игре.

Из заявления нашего президента должны понимать, что никто не собирается сдавать украинские позиции. Но нужно смотреть на действия. Какие-либо переговоры, сам факт их проведения, нельзя считать изменой. Таковыми можно считать только записанные договоренности. Надо смотреть, до чего договорятся и тогда квалифицировать последствия этих договоренностей – "победа", "измена", или что-то третье.