Игра Эрдогана: спасет ли Турция Россию

"К сожалению, нам не удалось сохранить положительную атмосферу и приблизить прекращение кровопролития. Нашлись те, кто выступил за продолжение войны" – такое неоднозначное заявление сделал президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган на конференции турецких послов 9 августа. Комментировал посреднические усилия Анкары между Киевом и Москвой.

Противоречивая позиция Турции относительно агрессивной, неспровоцированной войны, развязанной путинским режимом против Украины, уже повлекла немало острых комментариев и откровенной критики заявлений и отдельных действий турецких властей.

Действительно ли Анкара готовится занять место рядом с немногочисленными приспешниками российского неоимперского государства? Ведёт ли Эрдоган свою, уникальную партию?

 

Турция и Запад: сотрудничать нельзя конфликтовать

Стратегическое поражение России в Украине, очертания которого кристаллизовались уже за первый месяц активных боевых действий, заставило Кремль все активнее искать союзников. В первую очередь, среди тех государств, с которыми РФ имела относительно стабильные отношения.

Одной из таких стран была Турция, чья прозападная позиция всегда отличалась противоречивостью и прямой зависимостью от внутриполитической конъюнктуры в стране.

Централизация власти, преследование политической оппозиции, неоднозначное положение дел с обеспечением прав человека, непростые отношения между политическим и силовым блоками государства, религиозное и этническое противостояние – вот лишь неполный список проблем, характеризующих внутриполитическую жизнь Турции.

Этот "багаж", естественно, оказывает влияние и на внутреннюю, и на внешнюю политику Анкары. Причем внешнеполитическое измерение играет все большую роль – не только в контексте отношений Турции с Европейским Союзом. Но и в контексте взаимодействия в рамках НАТО, членом которого является страна с 1952 года.

И если отношения Турции с ЕС всегда сводились к гуманитарным и экономическим моментам, турецкая политика безопасности и ее членство в НАТО гораздо чаще становились поводами для неоднозначных оценок и комментариев, как в самом Альянсе, так и за его пределами.

Кроме кипрского конфликта с Грецией, который с разной интенсивностью длится десятилетиями, стоит внимания позиция, которую Турция заняла в отношении конфликта в Сирии. Где пересеклись интересы США, НАТО, Ирана, Саудовской Аравии и России.

 

Точки пересечения: сирийский контекст турецко-российских отношений

Когда в начале 2014 году РФ незаконно аннексировала украинский Крым и часть территории Донбасса, Кремль надеялся заставить Вашингтон сесть за стол переговоров. И договариваться о новом раскладе сил не только в Восточной Европе, но и на глобальном уровне. Гарантируя России статус ядерной "супердержавы" вроде бывшего Советского Союза со всеми соответствующими атрибутами, прежде всего, с так называемыми "сферами влияния".

Но уже тогда стратегические расчеты Путина дали первую системную трещину: ни Вашингтон, ни Брюссель не выбрали опцию "дешевле/безопаснее договориться". Начали трансформации и перевооружение НАТО и его восточного фланга.

Кремль был вынужден прибегнуть к поиску альтернативного сценария действий, который позволил бы вернуться к "плану А". Так родился путинский сирийский "план Б".

Кремлю нужно было найти кризисную ситуацию, из-за которой можно повлиять на позицию Вашингтона. Начавшаяся задолго до разоблачения подлинных целей российской политики по восстановлению мирового доминирования. И в регионе, где у РФ есть определенные позиции. Под эти ключевые критерии подвергался конфликт в Сирии.

Связи между российским и сирийским диктаторами крепли пропорционально тому, как последний все больше загонял себя в тупик с противостоянием внутри страны. Позволив вмешаться в него сначала иранским шиитам, а впоследствии и союзнику суннитов – Саудовской Аравии. Первый же использовал ситуацию для консолидации связей с Тегераном, прежде всего, в противостоянии США.

30 сентября 2015-го российские оккупационные войска официально и открыто начали интервенцию в Сирию.

Однако предсказуемо, вмешательство России не принесло никакого конструктива, скорее наоборот – после того, как Асад-младший "попросил" Путина "ввести войска". Запретные химическое оружие и фосфорные бомбы стали едва ли не стандартным инструментом борьбы сирийского режима против собственной оппозиции. А официально – против группировки ИГИЛ.

Стратегическим планам Путина в Сирии так и не суждено было сбыться. Однако присутствие россиян в стране, даже крайне непрофессиональных действий русских военных и наемников, создало предпосылки для нового уровня взаимодействия с Анкарой.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Труднее всего отступать. Видно, насколько большие жертвы мы платим" – Игорь Луценко

Одним из ключевых интересов Турции в Сирии является решение болезненного для турецкой внутренней политики "курдского вопроса". В частности, за счет взятия под контроль северо-востока Сирии.

Учитывая то, каким инструментарием привыкла пользоваться Анкара в решении внутренних проблем, не стоит надеяться на принятие или даже понимание Западом в целом и коллегами по НАТО планов Турции относительно курдов и сирийского конфликта.

В 2019 году Турция пыталась провести трансграничную военную операцию на севере Сирии, выдавая свои действия за операцию НАТО.

Однако в Альянсе очень быстро и максимально доступно объяснили Анкаре недопустимость таких действий, включая введение отдельных санкционных ограничений.

Турция поняла, что решение этой конкретной политической проблемы будет зависеть только от собственных геополитических маневров – и начала действовать соответственно.

Тогда же, в 2019-м, Турция приняла противоречивое решение о покупке российских ЗРК С-400, вызвав острую реакцию союзников и еще более жесткие санкции со стороны США. В результате Анкара вылетела из совместной программы новейшего "стелса" - истребителя-бомбардировщика 5 поколения F-35 Lightning-II. Также избавилась от возможности покупать эти самолеты в статусе клиента программы.

Однако даже несмотря на столь противоречивые отношения с Западом, Турция совсем не пыталась однозначно разворачивать политический курс в противоположную сторону.

Амбиции Эрдогана были гораздо больше – никак не меньше, чем региональное лидерство, мост между Западом и Востоком.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Новая холодная война: противостояние по линии Пекин-Вашингтон

 

Спасет ли Эрдоган Путина?

Собственно, именно в этой амбиции и кроется разгадка политического курса современной Турции и судьбы ее "союзничества" с РФ.

Так же как и с Западом, с современным российским руководством Анкара тоже ведет свою, особую игру.

Не стоит забывать о решающей роли, которую сыграла Турция во время Второй Карабахской войны в сентябре – ноябре 2020 года. Технологически, политически и даже логистически гарантировав победу своего союзника Азербайджана.

Примечательно, что тогда, несмотря на военную катастрофу для своего близкого союзника – Армении и собственно непризнанного Нагорного Карабаха, РФ решила остаться в стороне. Ограничилась всеобщими политическими заявлениями. Все, чтобы не обострить отношения с Турцией.

Решение Путина о начале полномасштабного вторжения в Украину 24 февраля 2022 года стало для Эрдогана возможностью продемонстрировать свою уникальную роль посредника. Опираясь на достаточную интегрированность в архитектуру безопасности Запада и особый характер взаимоотношений с РФ.

Активное посредничество Турции в "зерновом вопросе" является ярким примером проявления таких амбиций турецкого лидера.

В отчаянных поисках союзников Москва в конце концов обратилась к Анкаре. И получила по крайней мере всеобщее взаимопонимание и частичное экономическое содействие. "Прорывные" договоренности лидеров обеих стран 5 августа в Сочи, релокация российского бизнеса, рост турецкого экспорта в РФ, оживление туризма – эти и другие тренды вызывают естественную обеспокоенность западных союзников Турции.

Однако эти шаги, похоже, направлены, прежде всего, на то, чтобы зависеть РФ от нового союзника. Кстати, аналогичную модель поведения по отношению к России избрал и Китай.

При этом Эрдоган прекрасно понимает колоссальную зависимость Путина от него: в условиях жесткой политической, финансовой, технологической изоляции, умноженной почти катастрофическим положением российских войск на фронтах в Украине, Кремль становится почти идеальной жертвой амбиций Анкары.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Доверие партнеров к Украине: как РФ спекулирует на теме поставки вооружений и кто ей помогает

Эрдоган рассчитывает получить от Путина желаемое, по крайней мере, в сирийском вопросе. А само ослабление поддержки режима Асада-младшего настолько, насколько это будет отвечать интересам Анкары и позволит последний довести до конца то, что было начато еще в 2019-м. Но остановленное нежеланием НАТО становиться инструментом в руках турецкого президента.

Следовательно, можно вполне аргументированно сомневаться в том, что Эрдоган, как и Си, в конечном счете вряд ли станет надежным союзником и спасителем Путина.

В мире Realpolitik российский лидер стал жертвой не только своих ничем не подкрепленных амбиций, но и удобным инструментом в руках настоящих региональных лидеров для решения их геополитических задач.

×