Несколько лет назад в Америке началась дискуссия: можно ли геям и лесбиянкам служить в армии. И, если можно, то нужно ли создавать для них отдельные воинские части, а если нет, то не будет ли это нарушением их конституционных прав?
Военное ведомство в конечном итоге одобрило компромиссную формулу: "Не спрашивать, не отвечать". Это означало, что сексуальные ориентации военных признаны их частным делом, обсуждать которые на службе строго запрещено.
Для меня дискуссия имела фатальные последствия — в том смысле, что слова "гей-парад" в моем сознании навсегда связаны с парадом воинских частей разной сексуальной ориентации.
Это, наверное, единственное мое предубеждение, касающееся лесбиянок и геев, за которое, однако, в ответе не я, а мое подсознание. Потому что все геи, с которыми лично знаком, — люди симпатичные.
Хотя, допускаю, есть и в их среде, как и везде, персонажи разные.
Хочется выйти на балкон и запустить в них бутылкой
Единственные геи, достающие меня, — это выходящие в три часа ночи из гей-клуба напротив моего дома и кричащие подвыпившими голосами. Тогда мне действительно хочется выйти на балкон и запустить в них бутылкой. Но вряд ли это гомофобия. Ведь каждую ночь похожая публика выползает также из других клубов, не очень геевских, и вызывает у жителей близлежащих домов похожие стремления.
Недавно на их клубе я прочитал объявление о новогодней программе, где было написано в частности о выступлении хора " мальчиков-зайчиков". Этот образ, можно сказать, исцелил мое подсознание. Гей-парады в моем воображении перестали ассоциироваться с военными. Напротив, все парады мне теперь кажутся торжественными маршами лопоухих заек на танках и БТР.
1 
1
Комментарии
7