Айн зольдат

 

У меня есть приятель. В детстве он был старше меня, а теперь уже я старше, потому что хожу на работу, а он сидит дома и играется игрушками.

Его забава — искать на коре деревьев нерукотворные портреты. То нашел в Голосеево очень похожее изображение Бетховена. А на Подоле, в людном месте, на одном стволе — штук шесть портретов каких-то барыг. Ишь, дерево их запечатлело. Он любит такие слова. Или еще — изумительно!

Я иногда дразню его. Потому что он меня дразнил, когда я был меньше. Вот возьмет и сделает так, что у него дрожат губы, как будто вот-вот заплачет. Я не выдерживал и плакал — а он смеялся. Теперь я ему это возвращаю. Говорю, что совсем оно не изумительно. Потому что с барыгами ясно: они здесь гуляли, вот дерево их и запечатлело. А Бетховен? Где оно его здесь видело?

Дерево пьет из земли воду, а вода, наукой доказано, имеет память

Он обижается и объясняет: дерево пьет из земли воду, а вода, наукой доказано, имеет память. И вот одно наше дерево напилось той воды, которая когда-то была дождем, под которым намок Бетховен. А ты, говорит он, разучился удивляться.

Я, может, и не разучился, но тех портретов на коре он показывает тысячи, а когда чего-то много — оно не удивляет.

Но вот недавно он сказал, что нашел на коре старого дерева портрет немецкого солдата. Все как надо, нордический профиль и серо-зеленая пилотка вермахта. Я как-то сразу поверил и подумал, что это из Голосеевского леса, потому что они с той стороны брали Киев.

Но он сказал, что портрет — из Ботанического сада.

И мне как-то само собой долго думалось — что мог делать тот айн зольдат в Ботаническом саду весной и остался ли жив после этого. Потому что ходить по садам весной опасно — в те времена так же, как и теперь.

×