Наконец кинопрокатчики поняли, что выполнять решение Конституционного суда об обязательном переводе на украинский язык демонстрирующихся в кинотеатрах фильмов все-таки придется. Ничто не могло объяснить им это так эффективно, как первый отказ Госкино выдать прокатное удостоверение непереведенной ленте.
Именно карательные меры лучше всего убеждают наших граждан в потребности соблюдать закон. Бизнесмены — не исключение. Когда их вынуждают исполнять какие-либо предписания уже сегодня, они жалуются, но делают — разве что могут откупиться. А когда им предлагают начинать исполнение за определенное время или переходить к нему постепенно, считают, что можно не напрягаться. Мол, мало ли что еще может произойти.
Зачастую власть со временем меняла мнение или менялась сама, поэтому по достижении "дня Х" о запланированных изменениях уже никто не вспоминал. Именно так было с постановлением 2006 года о постепенном увеличении доли украиноязычных сеансов в кинотеатрах. Когда наступило время его исполнять, вместо "нашеукраинцев" правили "регионалы", имевшие на этот вопрос иной взгляд. Но еще до смены правительства дистрибю торы решили, что подождут запланированного времени исполнения, а затем попробуют вывернуться — в чем им помогли суд, отменивший постановление, и правительство Януковича, отказавшееся подавать апелляцию.
Теперь помощи ждать, кажется, неоткуда. Решение Конституционного Суда обжалованию не подлежит. А Министерство культуры хоть и готово посодействовать кинопрокату налоговыми льготами, но требует выполнения сурового вердикта еще до того, как парламент подобные льготы рассмотрит, и независимо от того, одобрит ли.
В этом вопросе смешались право, бизнес, культура и, конечно, политика. Попробуем выделить главные аспекты.
С правовой точки зрения стоит отметить, что ни норма закона, ни ее судебное толкование не является дискриминацией русскоязычных граждан, о чем поторопились заявить некоторые политики и би знесмены. Ведь закон и, следом за ним, КС требуют наличия украиноязычного перевода (звукового или титрового) на каждой фи льмокопии, а не отсутствия русскоязычного. То есть, речь идет не о лишении русскоязычных граждан права смотреть фильмы на родном языке, а о предоставлении такого права — пока что только права, а не фактической возможности — украиноязычным, которые много лет были его лишены. Об этом, кстати, нынешние "правозащитники" не заботились.
Правда, приказ Минкульта об обязательности звукового перевода всех фильмов, кроме демонстрирующихся на языке оригинала, выходит за границы законодательной нормы, позволяющей не только звук, но и субтитры. Это "самоуправство" чиновников может быть обжаловано в суде. Но если с буквой закона министерское требование и не согласовывается, то духу обеспечения права граждан смотреть фильмы на украинском языке она вполне отвечает.
Министерство культуры готово посодействовать кинопрокату налоговыми льготами
Ведь если не требовать звука во всех фильмах, то наши бизнесмены не будут делать его ни в каких (кроме голливудских, где за это платит производитель), потому что так дешевле. В этом случае получим мелкие титры на украинском, которые не помогут даже глухим. А звук всюду будет русский, то есть реального потребления кинопродукта на родном языке украиноязычные граждане и в дальнейшем будут лишены. Как и было до постановления КС, когда получить прокатное удостоверение можно было при наличии хотя бы какого-нибудь количества переведенных копий: многие компаний выпускали три или пять копий с украиноязычными субтитрами и 30 или 50 — с русскоязычным дубляжом.
С точки зрения бизнеса, вполне естественно не тратиться на то, без чего можно обойтись. Но так же естественно для государства ограничивать эту экономию в тех случаях, когда она угрожает удовлетворению важных потребностей граждан. Мало кто выступает против вмешательства государства с целью обеспечить наличие ограждения вокруг строительных площадок, отсутствие вредных примесей в пище или показ эротических фильмов только в то время, когда дети по большей части спят. В ряде многоязычных государств власть решила, что и ради предоставления гражданам возможности посмотреть фильмы на родном языке она имеет право ограничить свободу бизнеса делать как можно дешевле. Иначе в Квебеке иностранные ленты и дальше демонстрировались бы только на английском, а в Каталонии — на испанском.
Конечно, не каждой языковой группе можно такую возможность обеспечить: для сотни или даже тысячи человек это экономически невыполнимо. Однако если государство не запрещает привозить фи льмокопии на языках меньшинств с их "этнических родин", то и эти группы не будут дискриминированы, по крайней мере в принципе. Как бы там ни было, численность носителей украинского языка делает перевод фильмов экономически состоятельным, что засвидетельствовал опыт первого года украинизации проката — тогда еще необязательной.
Есть и еще один аспект — культурный. Большинство украинцев не только хорошо понимают русский язык, но и благосклонно к нему относится или по крайней мере привыклм к его употреблению и считают его приемлемым.
В проведенных в последнее время социологических исследованиях за перевод иностранных фильмов на русский язык высказались больше опрошенных, чем за перевод на украинский. Даже среди украиноязычных людей большая часть предпочитает смотреть фильмы только на русском или русском с украинскими субтитрами. Особенно это касается фильмов российского производства: переводить их с одного понятного языка на другой не видят смысла подавляющее большинство опрошенных, в частности и половина тех, кто в повседневной жизни общаются на украинском.
Потому полное украиноязычие кинопоказа было бы не меньшим пренебрежением к нуждам граждан, чем недавнее полное русскоязычие. На телевидении присутствие обоих главных языков (а в некоторых местностях — еще и одного или нескольких других) можно обеспечить с помощью языковых требований в лицензиях, которые должны учитывать состав населения территории, на которую канал вещает. Так же и в кинопрокате численность сеансов на разных языках должна отражать пожелания местного населения — но не только большинства, но и достаточно многочисленных мень шинств.
Неплохо было бы, если бы все это регулировал рынок без вмешательства государства. Но поскольку нечувствительность производителей и толерантность потребителей делает возможным систематическое игнорирование первыми потребностей большой части вторых, государство должно с этим бороться — даже принимаемые им меры будут казаться неоправданно радикальными.
4 
1
Комментарии