В канун Крещения 1978-го 65-летний Олекса Гирник из райцентра Калуш, Ивано-Франковщины, написал жене записку, что едет по делам во Львов. А поехал в Канев на могилу Тараса Шевченко.
День побыл в столице, посетил Софийский собор и Киево-Печерскую лавру. А вечером 20 января был на Монашеской горе. Трижды обошел вокруг могилы Шевченко. Разбросал почти тысячу самодельных листовок. Они были против русификации, несоблюдения в Советском Союзе прав и свобод граждан и тому подобного. Общий текст был таким: "Хай живе Самостійна Соборна Українська Держава! Радянська, та не російська! Україна для українців! З приводу 60-річчя проголошення самостійності України Центральною Радою 22 січня 1918 року — 22 січня 1978-го на знак протесту спалився Гірник Олекса з Калуша. Тільки в цей спосіб можна протестувати в Радянському Союзі". Около трех часов ночи Гирник, за сутки до указанной в листовках даты, облился бензином и поджег себя.
— Где-то в десять утра работник музея поднимался на Гору по тропинке. Он первым заметил обугленного человека, — рассказывает Тамара Филипович, которая тогда несколько месяцев работала в музее на Тарасовой горе. — Мы сразу вызвали скорую, сообщили в соответствующие службы.
Александр Гнучий в то время исполнял обязанности начальника Каневского райотдела милиции.
— Утром 21 января 1978 года мне позвонил встревоженный коллега и сообщил, что на Тарасовой горе сжег себя какой-то мужчина, — вспоминает. — Вместе с комитетчиком (работником КГБ. — Gazeta.ua) прибыли на Тарасову гору. Шагах в десяти от обзорной площадки на снегу лежал на спине обгоревший мужчина в "позе боксера" — руки и ноги сведены. Рядом — пустая сумка с билетом в Киево-Печерскую лавру и пасечницкий нож. Потом выяснили, что именно им мужчина сократил себе муки, вспоров живот. Склон горы был бело-фиолетовым — от разбросанных листовок, написанных фиолетовыми чернилами. Улучив момент, я спрятал шесть штук.
— Место огородили тканью, а музейным работникам не позволяли и приближаться, — продолжает Тамара Филипович. — Сказали нам, что это сжегся психически больной мужчина, и строго предупредили, чтобы не распускали слухов. Лучше, говорили, молчать.
Олекса Гирник родился 28 марта 1912 года в селе Богородчаны на Ивано-Франковщине в крестьянской семье. По окончании мужской гимназии в Станиславе (теперь Ивано-Франковск) работы не мог найти: в тогдашней Польше не стоило особо рассказывать, что ты являешься украинцем. В 1937-м, находясь в войске, Гирник заявил, что мечтает заменить польскую конфедератку мазепинкой. Получил пять лет тюрьмы. Вернулся домой в сентябре 1939 года, когда Польшу разделили нацистская Германия и Советский Союз. Вскоре его арестовал НКВД. Восемь лет отбыл на колымских рудниках и сибирских лесоповалах. Вернулся облысевшим. Женился на соседской девушке Каролине. Воспитали двух сыновей, построили дом. И все годы за Олексой тенью шла его судимость. Работал, где приходилось: землекопом, счетоводом. К своей последней ночи Олекса Гирник готовился несколько лет: почти тысячу достаточно длинных листовок писал тайком от семьи.
— О самосожжении Гирника я слышал еще тогда, как это произошло, — вспоминает каневец Иван Головатюк. — Я работал водителем в "Днепрострое". Организация большая. Кто-то сказал слово, кто-то добавил, и слух пошел. Тогда я ничего не понимал. Догадывался: если бы этот поступок совершил психически больной человек, как говорили компартийцы, для чего было все так прятать?
В настоящее время люди на такое не способны, — добавляет. — Вот наш предприниматель Писоцкий пошел с канистрой бензина к банку тоже самосжигаться — но ради своих денег. Испугал банкиров и вернул десять тысяч. Перевелись патриоты. Гирник был, наверно, последним.
4 
1
Комментарии
17