"Россия – страна униженных и тех, кого унижают" – Петр Померанцев

Мнения в издании The New York Times старшого научного сотрудника Института SNF Agora Университета Джона Хопкинса Петра Померанцева

Валентина рассказала мне, что вскоре после того, как российские войска пришли в Ягодное, ее деревню на севере Украины, к ней в туалет пришел высокий солдат. Она спросила его, что россияне делают в Украине.

"Мы хотим, чтобы ты была с нами, чтобы была с Россией", – сказал он.

В Ягодном "пребывания с нами" означало – российские солдаты загнали около 300 жителей деревни в подвал под школой рядом со своей артиллерией, превратив их в живые щиты. Самому старшему сельчанину было 96 лет. Они продержали жителей села в подвале около месяца, и 10 человек умерли, потому что русские не оказали должной медицинской помощи. Другие, в том числе Валентина, пенсионерка, живущая одна, остались в своих домах, которые российские солдаты разграбили в поисках денег и добычи.

Я поехал в Ягодное в середине апреля, вскоре после того, как его освободили украинские войска. Деревня не является необычным примером жестокости. На протяжении всей войны "быть с нами" стало синонимом зверств – массовые взрывы школ, домов и больниц, изнасилования и казни мирных жителей. Оно также стало синонимом унижения.

Унизить кого-то – значит использовать свою власть над ним, заставляя его чувствовать себя никчемным и зависимым от вас. Российские военные намерено унижали украинцев, лишив их права на независимость и права принимать решения. Эта война – акт империализма, колониальная война, направленная на то, чтобы уничтожить право другого народа на существование и поработить его. Но это не строительство империи в смысле хладнокровно обдуманного плана территориального приобретения. Это очередной акт в строительстве империи унижения имени Владимира Путина.

Глава России хочет, чтобы мир поверил, что его страна руководствуется объединяющими идеями, культурной гордости и консервативных ценностей, исключительности и гордой изоляции. На самом деле у путинской России нет целостной идеологии, это просто куча противоречий – ностальгия по СССР и культурное высокомерие, которое прославляют Российскую империю.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Россия направляет дезинформацию туда, где уже сильны антизападные настроения" – Дэвид Патрикакос

Успех Путина на посту главы РФ какое-то время основывался на его способности отмерять россиянам ежедневные унижения, а затем действовать так, будто он чувствует их гнев так же, как и они, как будто он один знает, куда его направить – на Запад, в сторону Украины, куда угодно, только не в сторону Кремля.

Но когда сам Путин пытается объяснить, почему Россия напала на Украину, он колеблется между совершенно разными оправданиями. В июньской речи сравнил себя с Петром І, выполнявшим миссию расширения российских земель. В другой раз заявил, что "у нас не было другого выбора", кроме как напасть, и это сообщение бесконечно повторялось по телевидению.

Путин любит разыгрывать обе стороны драмы унижения – от кипящего негодования обиженного российского обывателя до косплея Петра І. Это позволяет апеллировать к глубоко укоренившемуся в россиянах чувству унижения, которое сам Кремль навязывает людям, а затем его компенсировать. Это спектакль, который затрагивает цикл унижений и агрессии, который определяет опыт жизни в России, а теперь сцен в Украине.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Потенциальные преемники Путина: как устранить главу Кремля

Когда в мае Россия отступила с Украины, чтобы перегруппироваться и начать второй этап на востоке, она потеряла более 10 тыс. военных и огромное количество техники. Почти всем было ясно, что потерпела крупное поражение.

В последующие недели Путин и его генералы были вполне довольны тем, что продолжали посылать войска на передовую в качестве пушечного мяса. Кремль не объявлял общенациональный призыв, который был бы непопулярен, но были инициативы по поощрению призывников. Большое число погибших среди солдат - этнические меньшинства. Они занимают передовые позиции смертности в непропорционально большом количестве.

Путин в речах часто использует язык "семьи", считая Россию старшим братом для других стран. Это риторический прием, который он использует и в отношении Украины. Украина – блудный родственник, который должен вернуться в семью, снова должен быть "с нами".

И есть много членов этой большой и сложной семьи. По словам жителей Ягодном, в их селе были русские и тувинцы. Валентина говорит, что это пьяные, голодные тувинцы разграбили ее дом и разорвали картины на стенах. Местные помнят, как русские утверждали, что были там, чтобы "защитить" украинцев от солдат азиатского меньшинства, хотя все они были частью одной армии. Это расистское представление не следует путать с реальным расследованием того, кто несет ответственность за злоупотребления в отношении гражданских.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: "Кремль использует военнопленных для шантажа" – коммуникационный директор "легионеров" Абигейл

Тувинцы – азиатское меньшинство из беднейшего региона России. Они были буддистами, кочевым народом. Советский режим получил контроль над регионом в 1920-х и 1930-х, прежде чем включить его в состав СССР в 1944 году. Советы заставили кочевников жить в колхозах, отказаться от буддийских верований и традиций. Сопротивление подавили – 8% тувинцев пострадали от политических репрессий, заключений, расстрелов и ссылок. Сегодня в тувинской общине хронический алкоголизм и неполные семьи – 68% детей рождаются вне брака.

Тувинцы – не единственный колонизированный народ, которого РФ использует в Украине. Чеченцы, этническое меньшинство с Кавказа, используются российской армией для внезапных нападений и для запугивания мирных жителей.

В "семье" этнические русские известны как "старшие братья", но это не значит, что они избавлены от унижений. Бюрократы и менты угрожают и подкупают граждан и бизнес.

В этой системе даже магнаты должны жить с неуверенностью в том, что кто-то, кто ближе к Путину, чем они, может завтра отобрать все их богатство. Культура унижения уходит глубоко в общество. Сексуальные домогательства – обычное дело. Закон 2017 года декриминализовал некоторые случаи домашнего насилия в отношении детей и женщин. Экстремальная дедовщина была распространена в армии.

Фигура отца в этой семье авторитарна. Более трех четвертей россиян считают, что им нужна "сильная рука", чтобы управлять страной. Это расхожая фраза, обозначающая лидера, который будет одновременно защищать и жестоко дисциплинировать свой народ, и которую кремлевская пропаганда часто использует для описания Путина.

Может, описание Российской империи как семьи действительно уместно. Глубоко несчастливая и оскорбленная семья, в которой травмы наслаиваются на травмы, и одни члены страдают больше, другие меньше, но страдают все. Те, кто чувствует себя не в состоянии уйти, не хотят, чтобы кто-то убегал.

После захвата Россией в 2014 году востока Украины Кремль превратил районы Донецка и Луганска в советскую карикатуру с молодежными группами, парадами с советскими флагами и маршами захваченных украинских войск на улицах. На этот раз в Украине Россия повторяет советские массовые депортации, задержания и насильственные исчезновения представителей интеллигенции и активистов, поддерживающих украинский суверенитет. Униженные люди разыгрывают старые травмы снова и снова. Мы не позволим вам уйти в будущее, говорит Кремль украинцам, мы хотим, чтобы вы застряли в прошлом, которое нам не преодолеть.

Кремлевская пропаганда успешно сублимирует чувство унижения на Запад. По словам Дениса Волкова, директора "Левада-центр", с 2014-го, россияне заявляют, что если бы не Украина, Запад нашел бы другой предлог, чтобы унизить Россию с помощью санкций и других мер. Последнее исследование "Левады" показывает, что 75% россиян поддерживают войну. Эта поддержка больше относится к людям, настолько раздавленным государством, что они следуют всему, что оно им говорит, утверждает социолог Лев Гудков.

В исследовании унижения современный английский психоаналитик Адам Филлипс пишет в London Review of Books, что для психического выживания униженных им необходимо "унижать других, заставлять других испытать страдания", превратить травму уязвимости в триумф всемогущего контроля". Преступник наслаждается садизмом. Жертва, чтобы справиться с унижением, может научиться получать от этого удовольствие и стать мазохистом, прежде чем стать садистом по отношению к другим.

Манипулирование Путина циклом унижений и агрессии – неотъемлемая часть его психологической хватки над Россией.

Кремль избегает любых предположений, что он является источником какой-либо боли, сейчас или в прошлом. В России нет крупных общественных мемориалов в виде музеев или фильмов, статуй или открытых архивов, которые бы свидетельствовали о том, как СССР садистски убивал своих граждан в ГУЛАГе, колонизировал и репрессировал другие территории и народы. В России превозносят Сталина как "эффективного менеджера".

Россия – не единственная страна с историей колониализма и внутренних репрессий. Но в других странах эти истории обычно являются частью активных дебатов. В России в мейнстримном дискурсе нет ничего, что пыталось бы осмыслить прошлое, взять на себя ответственность за него или представить себе другой путь вперед.

Чтобы у России был шанс прийти к соглашению с собой, необходимо будет противостоять этой истории и донести ее до общественного сознания. Через телепередачи, общественные мемориалы и образовательные проекты. Но признание собственной роли в этом цикле унижения и агрессии блокируется самой культурой унижения. Униженные чувствуют, что у них нет свободы действий, так почему они должны чувствовать ответственность?

Угрозу, которую представляет Россия для Украины и для мира, нужно смягчить уже сейчас. Путин недавно заявил, что есть только два типа стран: "Либо страна суверенная, либо колония". Это логика внутреннего унижения, проецируемая на геополитику. Для тех, кто хронически унижается и, в свою очередь, унижает других, невозможна идея, что и большие, и малые страны могут иметь права. Для него мир разделен на тех, кто доминирует, и тех, над кем доминируют.

Путин не просто пытается сломить Украину, он использует энергетическую зависимость, чтобы заставить европейцев преклонить колени перед требованиями России, и держит в заложниках в украинских портах более 22 млн тонн зерна, в котором нуждается мир.

Перед лицом таких угроз может возникнуть соблазн попытаться задобрить Россию. Редакция The New York Times писала, что Украине, скорее всего, придется пойти на территориальные компромиссы. Президент Франции Эммануель Макрон сказал, что Западу следует избегать унижения России. Такие предложения ошибочны – чувство унижения у России внутреннее, а не навязанное ей. Баловать путинский режим – значит участвовать в его цикле. Если вы стремитесь к устойчивой безопасности и свободе, нельзя потакать жестоким партнерам и хищникам. Единственный вариант – ограничить их источники зависимости.

Для Украины это означает защищать свой суверенитет на поле боя и, когда дойдут до переговоров, убедиться, что она в позиции силы. Для этого США и другие союзники должны продолжать вооружать Украину. Перестать это делать или снизить темп, просто приглашение к еще большему насилию и жестокому обращению.

Для Европы это означает освобождение от энергетической зависимости. Хотя это может быть дорого в краткосрочной перспективе, в долгосрочной это будет означать настоящую экономическую безопасность.

Для мира это означает, что мы больше не будем так сильно зависеть от поставок продовольствия из России, и Украина сможет снова экспортировать собственное зерно и удобрения. Соглашение, о котором договорились две страны, чтобы Украина возобновила экспорт зерна, является долгожданным событием, но оно показало хрупкость мировой зависимости от доброй воли России. Особенно после того, как российские ракеты нанесли ракетный удар по Одессе через день после заключения соглашения.

Перевод Gazeta.ua

×