Привет, кума! Возвращаюсь из английского города Лидс. Их университет приглашал меня переводить лекцию известного своей неординарностью украинского режиссера Андрея Жолдака. Лекция мне понравилась. Жолдак бегал по сцене и говорил:
— Актер должен вибрировать, как травинка от дуновения ветра! Что такое театр будущего? Взлетать в открытый космос на длинном шнуре, где существует свободный закон думания!
Я переводила это все на английский. Черт знает, что это значит, думала я, пусть аудитория сама разбирается. Но люди его понимали. Когда Жолдак рассказывал, что дает актеру мнимый хвост, который волочится за ним по сцене на репетициях, публика кивала и одобрительно гудела. После лекции народ говорил, что актеры действительно крылатые муравьи. На минуту мне захотелось тоже выучить модерный театр, чтобы понять эту диковину. Но потом я встретилась со знакомым поэтом, мы пошли поесть к индусам, и разговор перешел на близкую нам литературу.
За Брежневым бежит Суслов
Театр вернулся ночью. Мне приснилось, что я пишу оперу о Брежневе. В первом акте он идет по полю с васильками, и ему хочется упасть, раскинув крест-накрест руки, в украинскую ниву. Но за ним бежит Суслов и поет арию об Анголе, на которую охотится мировой империализм. Брежнев поет в ответ, что он не хочет больше видеть ни одной морды из политбюро. Но долг зовет, и вот он уже в Кремле, нужно отправлять оружие и политруков в Анголу, и бедный Брежнев поет арию против капитализма. Суслов отбирает у него последнюю спрятанную в пиджаке ромашку, и в это мгновение мы понимаем, что Брежнев-человек умирает, а на его месте возникает Брежнев-генсек. Все это на итальянском, так как опера. Роль Брежнева я сама и исполняю, с накладными бровями. А Жолдак из-за кулис кричит: это театр будущего!
Просто цирк какой-то.
2 
1
Комментарии
8