Пообіді 12 червня на київських вулицях більшає вболівальників зі знаменами Російської Федерації. О 21.45 у Варшаві збірна Росії зіграє з господарями. У київській фанзоні на Хрещатику росіян зібралося щонайменше кілька сотень.
Близько 18.00 Ігор Головін, 44 роки, із СанктПетербурга прогулюється фанзоною. Із пакета стирчить білосиньочервоний прапорець. Роздивляється шведських уболівальників у жовтосиніх футболках. Їх у ці дні в Києві найбільше.
– Хорошая динамика, помоему, есть в Украине. Во Львове бываю. Стали более раскованные. Со стороны кажется, что стали больше зарабатывать. В России города живут, деревни вымирают. В Украине, помоему, даже наоборот. Киев, конечно, в расчет не берем, но по уровню жизни в деревнях Украина огромную фору России даст. Более работящий, меньше пьющий народ. Но и России, и Украине далеко до Беларуси по уровню жизни. Я неоднократно проезжал там на машине. И в деревнях, и в городах люди более открытые, неозлобленные. Гаишники не то что взяток не берут, но и когда попытаешься дать – сядешь сам. Говорят, что в Грузии также.
О 19.00 екрани на Хрещатику починають показ гри першої пари в групі А – Чехія – Греція.
На ділянці біля вул. Прорізної, за 30 м від екрана стоять троє росіян із триколірними прапорами. Говорять про шанси команд на вихід із групи. Студент Сергій Льогкий із Пензи – єдиний із трьох худорлявої статури – обв'язав навколо шиї великий російський прапор. У такі самі кольори розмалював щоки.
– В нашей группе, кроме России, болею за чехов, – каже Сергій. Він у Києві вперше, вже четвертий день. – Буду до конца чемпионата, надеюсь увидеть сборную России в финале. Дай Бог, конечно, с Украиной.
– Ооо, это был бы самый лучший финал. И мои тогда точно победят, потому что мама россиянка, а папа – украинец. Живу на Урале. Здесь бываю каждый год, потому что в России никого из родственников не осталось, – розповідає 31річний Ігор Паламарчук, який приїхав з Іжевська. – В прошлом году возвращался отсюда в конце сентября. Только границу переехали, Брянск, заходит русская таможня в вагон. Нас четыре человека: двое с украинскими паспортами, двое – с русскими. У тех, у кого русские паспорта, – перетрясли все полностью. Украинцев вообще не тронули. Наша русская таможня! "Что везешь?" Что я могу из отпуска везти, кроме грязного белья? "Ану покажи, что в пакете?" Говорю: сало. "А это что?" Говорю: тоже сало. "А это в бутылке?" Говорю: горилка. Я тут на Бессарабке такое сало купил шикарное! Вся родня плакала.
До гурту підходить Юрій Горянічєв, земляк Сергія. Він міцної статури, у широкій синтетичній синьожовтій майці пензенського хокейного клубу "Дизель". Однією рукою тримає півлітровий пластиковий стакан із пивом "Львівське" та запалену сигарету.
– Украинцы – доброжелательные. Спрашиваю, куда пройти – объясняют, советуют, – поправляє окуляри у вузькій оправі. – Самое трудное для меня здесь – климат. Я с Севера.
Кожні 5–10 хвилин до росіян підходять і вітаються земляки.
– Я из Новгорода. Вы откуда? – невисока чорнява дівчина, років 20, кидається Юрію в обійми. Він обнімає її за спину вільною рукою.
Поруч проходить кремезний хлопець із дівчиною. Побачивши на щоках Сергія російські прапори, зупиняються:
– Россия для русских?
– Да! – відгукується Сергій.
– Москва для москвичей?
– Нет! Россия для россиян, но не Москва для москвичей. Их не любят.
– Вот я что себе отметил. Украинцы вчера выиграли – и все, идут и молчат, – каже Юрій Горянічєв. – У нас, в маленькой Пензе, когда выиграли наш хоккейный чемпионат – дурдом был. Всю ночь не спали, ездили с флагами. У вас тишина меня удивила.
Підходить 30-річний киянин Михайло Ейзенштейн – в окулярах, із синьожовтим прапорцем на лівій щоці. На найвищому застебнутому ґудзику рожевої сорочки висять сонцезахисні окуляри. Відходить трохи вбік із Ігорем Паламарчуком.
– Хмельницкий, Крым, Одесса – уровень жизни, кажется, даже понизился. По Киеву не заметно. Ижевск маленький, но наши зарплаты несравнимо выше, – каже Ігор.
– Погоди, но в России же и цены выше на все.
– Ну, не на все. В нашем городе цены на жилье практически идентичны с киевскими. То есть чуть дешевле Питера. Однокомнатная квартира в пределах 10 тысяч долларов. У меня свое агентство недвижимости. Мясо тут дешевле. Сигареты – дороже. Алкоголь – дешевле. Тетя у меня тут живет. Сравниваю пенсии ее и своих родственников – раз в пять разница.
– Да, да, пенсионерам в России намного легче. В этом я Путина поддерживаю. А в остальном…
– В Ижевске тоже марши несогласных проходили. Не такие массовые, как в Москве. У нас 600 тисяч жителей. Несогласные есть везде. Меня тоже не все устраивает. Но выбирать не из кого. Очень надеюсь, что за несколько лет появятся политики, которым под силу будет чтото изменить, повести за собой страну. Но есть смысл протестовать и теперь, потому что прислушиваются. Все равно изменения идут. Такой простой пример. Когдато у нас отменили губернаторские выборы, теперь это назначаемый пост, которым ведает президент. Наш глава региона правит уже 20 лет. Надоел хуже горькой редьки. Теперь приняли закон о выборах губернаторов. Есть надежда на изменения. Сейчас – откровенный вор и жополиз. Вот, Евровидение было. Наши "Бурановские бабушки" взяли второе место. Пока они пели, глава региона успел туда дорогу провести и свет. Ведь ни дороги, ни света, ни водопровода не было. Зашибись. А только Путин на следующий день сказал, что приедет проведать бабушек – асфальт уже завозят. Я не удивлюсь, если приеду, а там будет маленький городок. Показуха – везде, воровство – везде, причем воровство ничем не прикрытое. Так что все эти марши несогласных подталкивают власть – "Ребята, слушайте. Либо вы будете пробовать чтото менять, либо вас снимут". А это не самый лучший вариант. История показывает, что у нас ни одна революция добром не заканчивалась. Ни в царское время, ни после 1990 года.
Питаю, що в Росії чути про Україну, крім як про футбол.
– Да, как когда: сейчас – языковой вопрос, зимой – газ, Тимошенко – всегда.
– Меня история с Тимошенко удивляет в другом плане, – говорить Михайло Ейзенштейн. – Всегда из Москвы нам повторяли, какая Тимошенко плохая. а сейчас – все, Тимошенко хорошая, говорит Россия.
– А потому что газовый контракт подписывали два человека: Тимошенко и Путин. Еще сейчас очень много показывают на тему языка.
– Это искусственная проблема вообще! – вигукує Михайло.
– А в старой доброй Швейцарии? Три языка! – каже росіянин напідпитку, який прислухається до розмови. На правому плечі в нього татуювання барса.
– Так сказал и Колесниченко из Партии регионов, – говорить Михайло. – Я если его увидел бы, сказал бы: "Уважаемый! Ты на всю страну сравниваешь Швейцарию и Канаду с Украиной. Швейцарского языка не существует, канадского языка – не существует. При чем здесь Украина?" Россия мультинациональная страна, при том каждый там должен знать русский язык. Уявляєш? – звертається до мене Михайло. – Я – київський єврей, який підтримує, в принципі, все українське.
За півгодини бесіда уральського напівукраїнця з київським євреєм усе ще триває:
– Хоть в моем регионе украинцы как национальность по численности на пятом месте, но открываешь любой правительственный телефонный справочник: глава МЧС – украинская фамилия, его замы все – украинские, – говорить Ігор Паламарчук. – И в какой ни ткнись справочник – прям душа радуется. И сейчас еще кучковаться начали. Проводят какието национальные праздники, хотят чтобы дети язык родной знали.
– Да, да. Но что меня удивляет. Медведев пришел к власти и говорит: "Меня информировали, что русские жалуются на притеснение диаспоры". Вопервых, ты – президент. Ты для начала разберись, а не говори. Вовторых, в это самое время в России, – ни одного заведения украинского нет, ни одного телеканала, ни одного радиоканала, ни одной газеты. У меня друг живет в КапелльляГранд. Маленький городок во Франции, там две украинские газеты. Моя бабушка в Краснодаре говорит, что Краснодарский край – там завались было украинцев. В школе, рассказывает, все знали украинский язык. Сейчас я туда ездил: все на русском, – розповідає Михайло Ейзенштейн.
– А у меня вся родня – в Украине. Мама из Владимирской области, дед из Хмельницкой. Я даже оставил в свое время советский паспорт, когда меняли их. Ну, была такая возможность – оставить. Именно изза графы "национальность". Писалось, что я украинец, – каже Ігор Паламарчук
Розмову перебивають крики вболівальників:
– Ребятааа! Собираемся! Фотку, фотку! Питер, давай к нам! Россия! Россия! Россия!
2 
1
Комментарии
11